Встреча с одноклассниками
В июне 2018 года она должна была вылететь в США, чтобы продолжить учебу. Девушка, собственно, для этого и вернулась оттуда в Казахстан, чтобы продлить учебную визу.
– Я живу в Караганде, бывшая супруга, мать дочери, в Балхаше, – рассказывает отец Гульмиры Канат Н. – Наш развод, к счастью, не сказался на отношениях с детьми. Они живут и у матери, и у меня. Дочь с детства мечтала изучать иностранные языки, тянулась к искусству – любила петь, танцевать. К своей мечте шла упорно. Училась. Окончила языковые лицей и колледж. Потом решила уехать в США, сама нашла контакты нужного ей колледжа, списалась с ними.
Это было в 2015 году. Страшновато было отпускать одну 18-летнюю девочку, но мы не стали мешать ей. Она писала оттуда, что тяжеловато, а потом привыкла.
Окончила в Америке языковой колледж, а в 2017 году приехала дооформить визу, чтобы учиться дальше.
Не успела и, чтобы не терять год да и денег подзаработать, трудилась в России по специальности – переводчиком в сфере музыки. Все сама, сама…
Вернулась в Казахстан в мае 2018 года, в июне собиралась в США. Перед отъездом решила повидаться в Балхаше с друзьями детства.
Когда сидели в кафе, туда ворвались подвыпившие взрослые мужчины в расцвете сил (лет по 33–35, у всех есть дети, двое женаты, двое разведены). Не хотели платить за вход, поэтому охранник и администратор не пустили их. Думаю, тогда и заметили мою дочь во время этой перепалки. Внешне она не из тех, кто резко бросается в глаза.
Маленькая, худенькая, похожая на подростка. Но других девушек в компании не было, они ушли раньше, а Гульмира, пользуясь тем, что живет рядом, всего в пяти минутах ходьбы, задержалась.
Когда вышла из кафе, те взрослые парни сидели в машине и, как показали камеры, распивали спиртные напитки. Увидев ее, стали делать непристойные предложения. Дочь ускорила шаг, а вышедший на крыльцо посетитель кафе одернул их: оставьте, мол, девушку в покое. К несчастью, она побежала обратно не в кафе, а домой, он ведь рядом.
Думаю, ее подвело то, что она привыкла за три года, что прошли после окончания школы, жить в безопасном обществе, где можно ходить по улицам одной. А тут родной город…
Один из четверых догнал ее, схватил, второй помог затащить в машину. Дочь стала сопротивляться, звать на помощь, а они ее – избивать. По ее словам, она несколько раз теряла сознание, была в таком шоке, что не могла понять, куда везут и что с ней делают. Привезли на берег озера, может, поехали бы и дальше, но машина застряла в песке.
Выволокли из машины, душили, снова насиловали и опять избивали. Почему они это делали, зная, что есть куча свидетелей и видеозаписи? Думаю, чувствовали себя безнаказанными.
Мне намекали в отделе полиции в Балхаше, что эти люди не первый раз засвечивались в таких преступлениях, но им все сходило с рук: потерпевшие забирали заявления. Когда их жертвой стала моя дочь, у одного уже была судимость, другой отбывал наказание в виде трех лет ограничения свободы, третий – сын небедных родителей-бизнесменов, четвертый – вообще сотрудник правоохранительных органов. По информации, которую мне удалось собрать, у него жена работала в суде. Опять же, связи в полиции.
Возможно, моей дочери сегодня бы уже не было в живых, если бы не эта застрявшая на берегу Балхаша машина. Пока они ее толкали, потом вызывали такси, она потихоньку смогла убежать босой (потом ее обувь нашли криминалисты). Родственникам изнасилованной женщины в Есике угрожают смертью
Добралась до хлебозавода, проползла под воротами, нашла сторожиху и попросила вызвать полицию. Но та ее прогнала.
На суде пожилая женщина заявила, что напугалась и не поверила девушке со сломанной челюстью. Дочке не оставалось ничего другого, как выйти на дорогу и голосовать. И вот странное стечение обстоятельств: в этот момент проезжал мимо тот самый парень, который отпугнул насильников первый раз возле ночного клуба, когда те начали приставать к Гульмире. Он ее привез домой, откуда она и позвонила мне.
Судья сочувствовал насильникам
– Мне рыдающая дочь позвонила ранним утром 24 мая. Я еле-еле смог разобрать, о чем она говорит, те ведь своротили ей челюсть, разорвали губы, все тело в синяках, ребра ушиблены... Я велел ей немедленно идти в полицию и никуда не выходить оттуда до моего приезда, – продолжает Канат Н. – Насильников опознали свидетели, есть видеозапись, но их никто и не думал подвергать процедуре ареста. Задержали спустя месяцы (уже в августе), но двоих отпустили в тот же день.
Исполняющий обязанности начальника полиции города Балхаша заявил, что они боятся перегнуть палку. Поскольку вина подозреваемых в изнасиловании, мол, еще не доказана, то их (сотрудников полиции) могут наказать.
Сейчас действительно ужесточили наказания за незаконное задержание и нарушения следственных действий. Возможно, отчасти полицию это сдерживает от исполнения прямых обязанностей. Хотя, насколько мне подсказывает мой опыт (я сам бывший полицейский), в случаях с групповым изнасилованием с зафиксированными побоями они должны были задержать подозреваемых сразу после заявления потерпевшей. Как человек, отработавший 20 лет в правоохранительной системе, могу вспомнить, что раньше мы имели право и допросы проводить, и доказательства собирать, а теперь и шагу нельзя сделать без чьего-то разрешения. И, конечно, кадровый вопрос.
Сейчас в органы идут те, кто не может найти себя нигде. Случайные люди, одним словом.
И мне кажется, что нынешние законы со множеством лазеек для преступников создают для того, чтобы кто-то где-то мог поиметь материальную выгоду: можно заплатить и отмазаться.
Судебное заседание было закрытым. Насильники вели себя нагло, на повышенных тонах общались даже с прокурором и судьей. Сейчас им вынесен приговор. Очень мягкий. Троим дали по 5,6 года, а экс-сотруднику полиции – 5,3. Это при том, что вина преступников подтверждена экспертизами, видеозаписями и свидетельскими показаниями. А что касается обвинения по статье “Похищение человека” (она в Казахстане является более тяжкой – от 7 до 12 лет), то ее вменять не стали, хотя она имелась в обвинительном акте. Да и отягчающие обстоятельства были налицо – все насильники были в нетрезвом состоянии, двое имеют судимость.
Ни для сотрудников правоохранительных органов, ни для судьи, как я понял, изнасилование не является каким-то тяжелым преступлением.
Никто из них к моей дочери не проявил сочувствия, потому и судья вынес слишком лояльный приговор. По словам последнего, для этого имелись смягчающие обстоятельства: преступники содействовали следствию, согласились погасить моральный вред потерпевшей. Но это неправда. Танком проехавшись по судьбе моей 20-летней дочери, никто из насильников даже и не пытался выйти на связь. Только один из них частично признал свою вину, трое других отказывались давать показания. Она шла по вагону и шептала: меня изнасиловали: подробности жуткого происшествия в поезде “Тальго”
А что касается возмещения морального ущерба, троим присудили 1,2 миллиона тенге, а экс-сотруднику полиции – почему-то 600 тысяч.
С тех пор прошло 9 месяцев. Дочь из дому не выходит, у нее депрессия, по ночам плохо спит. Уехать, как планировала, на учебу в США пока не может. На лице у нее после той ночи остался очень заметный и грубый шрам. Впереди косметическая операция, иначе лишних расспросов не избежать…
P. S. После вынесения приговора по делу о групповом изнасиловании в Балхаше многие в этом городе задаются вопросом: сегодня полицейский в группе лиц изнасиловал дочь полицейского. А что если в следующий раз на месте этой девушки окажется дочь судьи или прокурора?..
АЛМАТЫ