Представительство Международной тюремной реформы (PRI) в Центральной Азии провело в Шымкенте тренинг, посвященный особым нуждам осужденных женщин и несовершеннолетних девочек.
– По всему миру в местах лишения свободы (МЛС) находится около 700 тысяч женщин, и порядка 200 тысяч являются уязвимыми категориями. В Казахстане женщины составляют 7 процентов от общего количества тюремного населения (35 тысяч человек). Исследование PRI показало, что 28 процентов из них, совершивших убийство мужа или партнера, подвергались систематическому насилию более десяти лет, о чем молчали долгие годы, – отметил Азамат Шамбилов.
Подавляющее большинство – 59 процентов – составляют женщины от 30 до 50 лет, доля женщин-заключенных в возрасте до 30 лет – 20 процентов, 3 процента – от 18 лет до 21 года. Приблизительно 1/5 всех женщин старше 50.
Большая часть заключенных совершила преступления, связанные с бедственным положением: мошенничество, кражи, махинации, наркопреступления. По данным комитета правовой статистики Генпрокуратуры, за 10 месяцев 2017 года зарегистрировано 8 783 случая правонарушений, совершенных женщинами, в том числе 8 143 преступления. 23 правонарушения зарегистрированы со стороны девочек, из них 22 преступления и 1 проступок.
Председатель общественного совета по вопросам деятельности органов внутренних дел Марат КОГАМОВ подчеркнул на встрече, что любое совершение преступления девочками и женщинами должно рассматриваться как ЧП.
– Во всяком случае, для наших семейных традиций это абсолютно неприемлемо, и мы должны делать соответствующие выводы, чтобы ситуации, связанные с появлением женщин в уголовном правосудии, были редчайшим явлением. Я давно изучаю вопрос. В каждом из трех кодексов (Уголовном, Уголовно-процессуальном и Уголовно-исполнительном) “женские” нормы присутствуют, но я не увидел большой разницы в правовом положении между женщиной и мужчиной, – сказал Марат Когамов. Женщина в интерьере неволи: о чем мечтают казахстанки в колонии
Глава общественного совета признался, что его крайне смутило заявление коллеги из судебной системы о том, что все равны перед законом:
– Если мы будем понимать нормы Конституции, уголовного права буквально, думаю, пользы это обществу, государству не принесет. В уголовно-правовых отраслях выделены несовершеннолетние, выделены лица, к которым применяются меры медицинского характера, есть группа привилегированных лиц, обладающих неприкосновенностью в уголовном процессе, – те же судьи, депутаты парламента, генпрокурор, председатель и члены Конституционного совета и т. д., поэтому рассуждать о равенстве, когда мы говорим об этой теме, не приходится.
По мнению Марата Когамова, в УИК должна быть большая глава, учитывающая специфику пребывания женщин в МЛС, и здесь не нужно изобретать велосипед – уже существуют Бангкокские правила и другие:
– Если три кодекса будут содержать определенные, ясно выраженные вещи, посвященные женщинам-правонарушителям, это стало бы большим успехом нашей уголовной политики и в целом правовой системы.
Между тем, как сообщил начальник управления по воспитательной и социально-психологической работе среди осужденных комитета уголовно-исполнительной системы МВД Марат ТАЛАСБАЕВ, в 6 женских учреждениях страны содержится более 2 тысяч осужденных, две несовершеннолетние девочки находятся в локальном участке в колонии в поселке Жаугашты (Алматинская область).
Председатель ОНК по городу Алматы и Алматинской области Ардак ЖАНАБИЛОВА в свою очередь рассказала, что упомянутые девочки отбывают наказание за особо тяжкие преступления.
– Одна из них уже заканчивает свой срок – подошло условно-досрочное освобождение, второй остается сидеть 4 или 5 лет. Кошмар в раю: исповедь казахстанки, отсидевшей в тайской тюрьме
И эта девочка боится выходить во взрослую колонию, ходатайствует, чтобы ее до 21 года оставили в локальном участке колонии.
Если она останется там, с одной стороны, это как одиночное заключение, дискриминация, большие хлопоты – с другой и материальные затраты – с третьей стороны. Естественно, учреждение не хочет ее оставлять – в этом случае целая армия сотрудников будет работать на одну заключенную. Но девочка имеет право оставаться в колонии до 21 года и право на особое отношение к себе. И страх выйти во взрослую колонию, я считаю, является самым главным основанием, чтобы участок продолжал работать – даже ради одной заключенной, – заявила Ардак Жанабилова.
Также правозащитница напомнила о необходимости отбывания наказания несовершеннолетними и женщинами в своих областях:
– Причем это должны быть не просто локальные участки при взрослых колониях, а отдельные учреждения меньшей безопасности. В Европе такой формат обходится бюджету в куда меньшие суммы. Мы были в Польше в детском учреждении. Это особняк в пригороде Варшавы, где содержатся две категории: девочки, которые у нас по решению суда обучаются в спецшколах, и осужденные к исполнению наказания в колониях. Они вместе работают, учатся, обедают, но ночуют в разных отделениях.
Подняла глава ОНК и вопрос условий содержания:
– Ни одна из женских колоний на территории Казахстана не соответствует ни одному стандарту – ни национальному, ни международному. Отбывание в них женщин является не просто дискриминацией, а унижающим человеческое достоинство. В локальном участке в Алматинской области была девочка беременная, там не было психологов, было трудно, от НПО привлекали специалистов. Зачем женской колонии качели за 30 тысяч долларов
Нет условий для осужденных – кормящих матерей, которые не проживают совместно с детьми, а приходят к ним по графику. У детей стресс, у женщин – грудь в шишках. Тем не менее сильная половина – мужчины, принимающие решения, оставляют эти моменты, оттягивают принятие решения жить цивилизованно.
Представитель КУИС Марат Таласбаев так прокомментировал выступление правозащитницы:
– Та девочка, которая осталась сегодня (в локальном участке) – для нее использовать весь штат – это большие затраты. Как и создание таких центров в каждом регионе, где должен назначаться начальник учреждения, как минимум 25 сотрудников. По осужденным, имеющим детей: таких матерей 20. Существующий график предполагает нахождение матери с 6 утра до 24 часов. С 12 ночи до 6 утра с ребенком находится няня.
ШЫМКЕНТ – АСТАНА