Да и шокировать ему нравилось больше, чем пугать. Но если раньше кровь и расчленёнка были скорее сопутствующими моментами, то в «Пираньях» они обратились целью и смыслом.
Собственно, с самого начала это выглядело большим раздолбайским праздником для сочувствующих, чёрствых и циников. Аллигаторы, большие белые акулы, акулы для экспериментов, те же пираньи — короче, вся морская фауна за восьмидесятые и девяностые столь нажралась человечинки, что места ей не осталось даже на дайрект-ту-видео. А тут — и постеры с приветом , и Ричард Дрейфус в камео. Прям ещё одна ностальгия по дням ушедшим.
Вступительная сцена, где седой Дрейфус таки идёт на корм рыбам, в финале эффектно высовывая руку из воды, сразу расставляет точки над. Ностальгия — она, между делом, не слаевская или чья-то ещё. Больше приколы для понимающих, чем постмодернистские оммажи. Герои идут поплескаться в воде вместо того, чтобы смотреть , и судачат, что «закрывать пляж нельзя, мы же курортный городок!»
Пока Ллойд строит двинутого ученого, знаменито выкатывает глаза и таскает окаменелости с полок, пока сценарист на пальцах объясняет, откуда твари и с чем их едят, Ажа привозит девочек в бикини, потом без бикини — и приказывает трясти чем можно. Другой латентный порнограф, , кусает локти и проклинает PG-13. Вот чего не хватало перезапущенным и , вздумавшим пугать студентиков, а — это так, детские шалости для нердов.
В опасную гавань съезжаются все части , устраивая масштабный . С ними приезжает веселый режиссёр «для взрослых» с мудрыми актрисами. Для минимального конфликта — стеснительный главный герой, отвлекающийся от лайма на пубертатные волнения и круглосуточную работу няньки. Тема сисек раскрывается в промышленных масштабах, затем перерастает в длительное любование плавающими нимфами (в !), а рыбы юрского периода где-то там, изредка что-то мутят.
И когда уже кажется, что, эта, попутали сеансы, Ажа выключает озабоченный максимализм и срывается с тормозов. Со впечатляющим задором он разворачивает эпическую «силиконовую» массякру, ради которой всё и задумывалось. Сотни американских подростков плюют на предупреждение шерифа, за что платятся оторванными конечностями, борьбой за спасательный круг и прочими радостями скотобойни. Джо Данте и представить подобное не смог бы.
Француз с таким упоением подходит к разрубанию полуголых тинейджеров, что действие приобретает буквально издевательский тон. Подобное он уже устраивал в , когда хилый спаситель торжественно махал топором под радостные фанфары, но масштабы там, простите, ни в какое сравнение. Фильм превращается в длительную насыщенную бойню. Безумие взвинчивается именно до такого градуса, чтоб забурлило даже в жилах тех, кому — мелодрама, а — осточертевший детективный сериал. Ажа показывает, как несут девушку, как она вдруг разрывается пополам, подобно пицце, и как бы… ржёт. Злорадствует, потирает руки и кричит: «Ещё давай!» Кровавый гэнг-бэнг.
Простой народ в ужасе, единицы смеются и тыкают пальцем в Эли Рота, с широкой радостной улыбкой таранящего катер. Наполовину обглоданные дяденьки отчаянно повторяют «Они откусили мне член!» Героические помощники шерифа из последних сил рубят бесконечные косяки моторным винтом. А маленькие девочки и мальчики бегают по мелководью, нервируя готовых уже ко всему зрителей да издеваясь над теми, кто знает о бессмертных (если они, конечно, не вампиры).
По сути, Ажа снял собственных «Зубастиков», но ещё более злых и сумасшедших, в которых юмор темнее чёрного, а цинизма больше, чем во всех современных хоррорах. Не требующих продолжения (но оно будет), т.к. дальше зубастым окуням, пожалуй, лишь одна дорога — к и фарсу.