Четырежды репрессированный
На заре прошлого века был в Семипалатинске известный дом, который посещали сотни людей. Среди них – Абай и Шакарим, а позже – Мухтар Ауэзов, Алихан Букейханов, Ахмет Байтурсынов, Магжан Жумабаев, Мыржакып Дулатов, Жусипбек Аймауытов, а также множество других людей. В этом доме велись диалоги о судьбе культуры, жаркие споры о будущем нации, здесь рождались творческие идеи и строились планы, здесь можно было взять почитать редкие для провинциального степного городка издания европейской литературы, литературные журналы, привезенные из Казани и Омска. Хозяин дома был преподаватель ислама, меценат и знаток истории Мухамедхан СЕЙТКУЛОВ.
– Он финансировал издание журналов “Абай”, “Шура”, “Шолпан”, поддерживал многих молодых и пока никому не известных людей, которые позже станут гордостью нации – алашевцами, – пояснила международный эксперт, доктор PhD, руководитель общественного фонда образования и культуры им. К. Мухамедханова Дина МУХАМЕДКАН. – Это был настоящий дом просвещения, центр культуры. У Сейткулова было представление – надо помогать, если человек талантлив, понимание не только зарождавшейся литературы ХХ века, но и особая прозорливость, вера в этих людей и их добрые дела. Бывший город Алаш
Между тем уже даже в 1920-е годы содействовать продвижению идей “Алаша” было смертельно опасным. Контрреволюционным был признан и журнал “Абай”.
В результате Сейткулова репрессировали четырежды – в 1921, 1928, 1932 и 1937 годах. В 20-е годы он трижды подвергался конфискации имущества – в рамках кампании по раскулачиванию баев и биев у него отнимали то дом, то скот.
Это были тревожные звоночки, но, несмотря на угрозу жизни и массовый исход казахов в Китай, меценат предпочел остаться на родине.
Трагический финал разыгрался 24 ноября 1937 года. Поздним вечером в дом вломились трое вооруженных людей и арестовали Мухамедхана Сейткулова по обвинению в участии в антисоветской группе мусульманского духовенства. С того дня родные не знали о нем ничего на протяжении 55 лет.
– В 1992 году мы смогли выяснить, что через два дня после ареста, 27 ноября, постановлением управления НКВД по Восточно-Казахстанской области Сейткулов был приговорен к расстрелу. Еще через четыре дня, 2 декабря, приговор был приведен в исполнение, – рассказала руководитель общественного фонда.
История любит парадоксы. К примеру, в 1912 году в один из приездов Шакарима в дом Сейткулова была сделана всем известная фотография поэта, которая долгое время считалась единственным сохранившимся его изображением. Этот снимок чудом сохранился в семейном архиве. А вот портрета самого Мухамедхана Сейткулова не осталось – все его снимки были конфискованы вместе с вещами, библиотекой, драгоценностями еще во время гонений 1920-х годов.
Исчезнувшие архивы
Несмотря на все усилия, потомки мецената до сих пор не могут узнать место расстрела и захоронения Сейткулова.
– В ту ночь, 2 декабря 1937 года, в Семипалатинске было разом расстреляно около 100 человек. Где их расстреливали и потом закапывали штабелями? Как может быть неизвестно место гибели такого большого числа людей? Почему до сих пор озвучена информация только о тех, кто погиб в лагерях, и нет ничего про невинно расстрелянных? Ответа на этот вопрос добиться невозможно, – возмущается Дина Мухамедкан.
В 1992 году семья получила стандартную справку о реабилитации. В справке о смерти Сейткулова местом гибели указан Семипалатинск. Значит, расстрел проводили в городе.
Тем не менее уже третье десятилетие подряд из самых разных ведомств приходит один и тот же ответ: место захоронения неизвестно. В деле сына мецената – Каюма Мухамедханова, который был репрессирован уже в 1950-е годы, обнаружилась справка о том, что семипалатинское ОГПУ запрашивало из Москвы документы Сейткулова. Поэтому потомки обратились в ФСБ России в надежде, что там сохранились хоть какие-то сведения.
– Оттуда нам пришел ответ, что документы репрессированных действительно сначала находились в Москве, но в 1956 году архивы были возвращены в Казахскую ССР. Это значит, что документы были. Почему теперь вдруг оказалось, что их нет? – недоумевает Дина. – Ну как такое может быть? Почему не осталось ничего про массовые расстрелы? А ведь ГПУ составляло строгие отчеты. В 2019 году я вынуждена была обратиться с открытым письмом к Президенту страны с вопросом: почему места памяти оказались засекречены? Итог – множество писем из архивов, управления культуры, местных органов власти с одним и тем же ответом: место захоронения неизвестно.
Чистота истории
– Суть многочисленных ответов за 25 последних лет не меняется: не значится, нет сведений, не располагаем информацией. Я все время думаю: ну как так может быть? Вычеркнуты из истории жизни и смерти стольких людей. Я не верю, что этих документов нет. Не может быть, чтобы бесследно исчезли сведения о расстрелянных. А их в Казахстане было более 25 тысяч, – заявила Дина Мухамедкан. – Вывод можно сделать только один: те, кто был причастен к репрессиям, кто был виновен в расстрелах, кто принимал решения и подписывал расстрельные бумаги – они, наверное, все эти документы почистили из обвинительных дел. Обезопасили тем самым себя, свои фамилии на века вперед.
Вы посмотрите, какая истерия начинается, когда кто-нибудь осмеливается публиковать конкретные имена доносчиков или советских чиновников, которые имели отношение к репрессиям. Их потомки категорически против того, чтобы предавать эту информацию огласке.
Но должна соблюдаться чистота истории. А у нас, получается, кому-то выгодно ее фальсифицировать, – убеждена руководитель общественного фонда образования и культуры им. К. Мухамедханова.
31 мая в Казахстане традиционно будет отмечаться День памяти жертв политических репрессий.
– Знание истории своего народа не должно быть привязано только к одной дате. Народную память не стереть. И сейчас мы видим это на примере огромного пласта информации о Великой Отечественной войне. Спустя 75 лет открывается огромное число новых фактов. Остается надеяться, что о безвинно расстрелянных людях, ставших жертвами репрессий ХХ века, рано или поздно правда тоже станет известна, – полагает Дина Мухамедкан.
Семей