Мамыр – казах. Родился и живет в Китае. Занимается тем, что играет музыку с сильным этническим уклоном. Недавно он вернулся из турне по Великобритании, а год назад издал свой первый альбом Eagle, но до сих пор информация о пластинке висит на главной странице лейбла Real World Records, принадлежащего всемирно известному английскому музыканту и продюсеру Питеру ГЭБРИЭЛУ. Там же можно ознакомиться с композициями казахского исполнителя, которого на Западе прозвали Mamer.
Корреспонденты “Каравана” встретились с Мамыром Раисханом во время его первого визита на историческую родину.
Спокойная и бескорыстная музыка
– Я видел вашу страницу в Интернете www.myspace.com/mamermusic1. Там у вас в друзьях такие музыкальные гранды, как Эрик Клэптон, Питер Гэбриэл, Джайлс Питерсон. Неужели вы знакомы с ними лично?
– В последнее время мою страничку посещают все больше и больше известных музыкантов. Кто-то выходит на связь, а кто-то просто скачивает мою музыку, выложенную там же. Но сказать, что я знаком со всеми лично, я не могу, ведь все общение происходит виртуально. Но мне приятно, что такие мэтры при встрече со мной могут сказать: “Я слушаю тебя!!!”.
– Где вам уже довелось выступить?
– Карта моих гастролей очень обширна – Азия, Европа, США, Канада. Недавно я и моя группа “Iз” вернулись из турне по Великобритании. Музыка, которую мы играем, очень спокойна и бескорыстна. Думаю, она интересна слушателям на Западе тем, что звучит ненавязчиво и располагает прислушаться к чему-то новому, естественному и в то же время протоказахскому.
– Какие моменты в ваших концертах больше всего производят впечатление на публику?
– Я не стараюсь понравиться слушателям или произвести впечатление. Просто играю на разных инструментах. Одна из моих композиций называется “Барған жерің тозақ” (“Путь наш в ад”). Но ее название я объявляю после того, как она прозвучит. И это производит глубокое впечатление. Публика в замешательстве! Затем они просят сыграть ее еще раз на бис.
Вернулся к истокам
– Я знаю, вы из многодетной семьи, где было десять детей. Расскажите о ваших родителях, чем они занимаются и как они восприняли то, что вы стали музыкантом?
– Родители живут в трехстах километрах от Урумчи в казахском районе и, как и многие наши соплеменники, занимаются скотоводством. В моей семье очень любят музыку. Каждый из нас немного играет на домбре и поет казахские песни. Я очень благодарен родителям за то, что они с детства одобряли мое стремление к музыке, приобретали для меня различные инструменты, приглашали музыкантов в гости, покупали интересные пластинки. До сих пор они поддерживают мои творческие поиски и являются моими главными зрителями.
– На какой же музыке вы воспитывались, что вдруг решили играть казахские мелодии на гитаре?
– Я рос на казахских песнях, кюях, сказаниях. Взрослея, стал интересоваться мировой музыкой. Конечно, как и все подростки, слушал английский рок, американский джаз и многое другое. Было даже время, когда отрастил волосы и играл с ребятами тяжелый рок. Но тогда это было скорее легким увлечением. А серьезно заниматься музыкой я стал около десяти лет назад. Искал, экспериментировал, пытался играть на разных инструментах. И пришлось сделать большой круг, чтобы вновь вернуться к первоисточнику – к традиционной казахской музыке.
А что касается гитары, то это очень красивый инструмент с большими возможностями. И если поменять ей строй, она может придать очень оригинальное звучание казахской музыке.
Учил китайцев казахским песням
– В какой-то момент вы перебрались из Урумчи в Пекин. Что там искали и что нашли?
– В Пекине я, как правило, работаю. И самое интересное, что в Урумчи я не выступал ни разу, поскольку там пока мою музыку мало кто понимает. Как правило, музыканты в Урумчи играют и поют в ресторанах ради веселья и заработка. В Пекине же уровень музыкантов очень высокий. Это очень хорошее место для роста и обмена опытом, там больше возможностей для развития. Там у меня много друзей, коллег и слушателей.
– Как создавалась группа “Iз”, с которой выступаете?
– Ее я создал в 2003 году в Пекине. Вначале она состояла из китайских музыкантов, которых я обучал казахским песням и игре на домбре. Это было нелегко, и пришлось запасаться терпением. В последующем состав менялся, и сейчас в коллективе остался только один китаец – барабанщик Чжен Ду. Мы его по-дружески зовем Жандос.
– Расскажите про ваш дебютный альбом?
– На одном из выступлений в Пекине ко мне обратился известный продюсер Робин Халлер. Оказалось, он очень заинтересовался моим творчеством и предложил выпустить компакт-диск. Первый альбом под названием “Бүркіт-Eagle” был выпущен весной 2009 года лондонской студией звукозаписи Real World Records. Его можно свободно приобрести в любых музыкальных магазинах Европы и Америки.
Все песни в альбоме на казахском языке – мои сочинения чередуются со сказаниями Бухар жырау и народными песнями (“Караторгай”, “Илигай”, “Самалтау”). И хотя мнения об альбоме в западной прессе были положительными, сам я не очень доволен им. Музыкальный продюсер придал ему немного коммерческого налета и адаптировал для европейской публики…
Экспериментировать и не повторяться
– А не тяжело ли продвигать в Китае коренную казахскую музыку?
– Нет. Китайский народ очень открытый, любознательный, так что у каждого музыканта есть своя аудитория. Китайцы стремятся быть первыми во всем и в искусстве не стоят на месте. Конечно, как и во всем мире, у попсы там фанатов больше. Но среди такого огромного населения находится немало поклонников альтернативной музыки.
– Интересно узнать в целом о тенденциях на китайском музыкальном рынке. Есть ли шансы у артистов из Казахстана попасть туда?
– Думаю, в Китае востребована самая разная музыка, даже казахская попса неплохо зарабатывает на всяких тоях. Очень высокий уровень имеют китайские классические музыканты. Повсеместно существуют различные этнические ансамбли. В крупных городах постоянно выступают именитые музыканты. Также ценится современное искусство. Словом, выбор большой. И пробиться там, конечно, нелегко. Китайцы очень трудолюбивые, и конкуренция там сильная.
– В советский период у казахов появилась возможность, с одной стороны, получать классическое музыкальное образование, но с другой – как мне кажется, исконная народная музыка пошла по пути упрощения и потеряла связь с корнями. Слушали ли вы каких-то современных казахстанских музыкантов и что можете сказать об их творчестве?
– Я сам бы хотел услышать ответ. У вас хорошо сохранились традиции: исполнительская школа, литература, история, язык. Например, у нас в Китае даже литература на казахском языке ограничена. Есть книги на казахо-арабском, но их мало.
Я успел познакомиться с творчеством таких групп, как “Уркер”, The magic of nomads, “Туран”. Также послушал работы казахских композиторов. Довольно интересно… Но более всего меня удивил уровень казахстанских художников. Я, честно сказать, даже не ожидал увидеть тут такое. Они идут на несколько шагов впереди, чем музыканты. И хотелось бы показать их работы в Китае.
– Что нужно нашим казахстанским артистам, чтобы не превращать народную музыку в примитивные песенки?
– Даже и не знаю, что посоветовать. Любому творческому человеку необходимо быть всегда в поиске. Экспериментировать, не повторяться. Мы играем самих себя, сочиняем о себе, своей работой показываем, кто мы есть.
На родину через Британию
Казахский музыкант из Китая Мамыр, открытый британцами, дал незапланированный концерт в Алматы и готовится приехать вновь.
Мамыр пару раз уже порывался побывать в Казахстане. Тем более однажды в Пекине ему довелось выступить перед Нурсултаном НАЗАРБАЕВЫМ. Президент оставил ему свои контакты и приглашал в Казахстан. Мамыр в силу свой скромности не стал тревожить главу страны. Сейчас же, когда слухи о его незаурядном творчестве через Запад докатились и до наших граждан, посетить историческую родину Мамыра пригласил общественный фонд “Ашадан”.
За 10 дней музыкант успел побывать в Шымкенте, Туркестане, Астане, Алматы и дать в юной столице незапланированный концерт. Сыгранные им сольно, без развернутых аранжировок и бэк-вокалистов, произведения сильно отличались от тех, что звучат на его альбоме Eagle. Скорее, это была экспериментальная музыка с шумовыми приемами и казахской лирикой. И не все присутствующие в зале деятели культуры поняли, зачем китайский казах запускает по кругу звуковые фрагменты, сыгранные на домбре, а потом еще кричит в нее…
Мамыр не говорит по-русски, да и вообще, глядя на него, не скажешь, что он любит говорить на каком-либо языке, кроме музыкального. Даже после своего выступления, когда наши уважаемые деятели стали толкать речи, герой вечера скромно стоял поодаль – по всему виду Мамыра было понятно, что ему чуждо внимание вокруг его персоны.
Так прошло первое знакомство Мамыра с публикой на родине. Ожидается, что полноценный концерт со своей группой “Iз” он даст в Казахстане этой осенью в рамках фестиваля “Мадени курылтай” – “Концерты на родине”.
P.S. Композицию “Каргашай” с альбома Мамыра Eagle можно услышать в компьютерной игре Little Big Planet на уровне, посвященном Китаю.
Артем КРЫЛОВ, Руслан ПРЯНИКОВ (фото)