В 90-е годы детские дома в области, как, наверное, и по всей стране, были переполнены. Сейчас иная картина. Несколько лет назад власти даже закрыли второй дом ребенка – за ненадобностью. Областной детский дом тоже на грани закрытия – детей все меньше.
Причем большой интерес к воспитанию сирот проявляют сельчане. Только в одном поселке Сегизсай Чингирлауского района за год усыновили сразу 16 малышей. Всего же в области в 150 семьях на патронатном воспитании находятся около 250 детей.
Насколько комфортно и счастливо чувствуют себя дети в этих семьях? Проверяет ли кто-нибудь это?
Трагедия, случившаяся в селе Чирово Зеленовского района, где подросток-детдомовец убил свою патронатную мать и ее малолетнего ребенка, заставила чиновников встрепенуться. Прокуратура провела проверку патронатных семей и органов опеки и попечительства. Выявила множество нарушений.
Оказалось, наши чиновники назначают опекунам пособия, не собрав даже полный пакет необходимых документов. А самое главное – отсутствует элементарный контроль за условиями жизни, обучением, воспитанием и состоянием здоровья детей.
Отдавая детей в семьи, соответствующие органы, оказывается, даже не смотрят, имеют ли приемные родители навыки общения с детдомовскими детьми.
В департаменте образования считают, что именно это обстоятельство не было выяснено при передаче 15-летнего Валерия Логвинова на патронатное воспитание. Выяснилось, что подросток часто ссорился с новыми родителями, а те, может быть, не знали, как вести себя с ним, но вопросы по этому поводу им задать было некому. Вот и случилась трагедия…
Воспитывать детей – трудная задача. Воспитывать чужих детей зачастую со сложной судьбой и непростыми характерами, – задача во сто крат более тяжкая.
В начале нынешнего года почти все местные СМИ написали о супругах, которые взяли на патронат сразу четверых малолетних детей. С одной стороны, поступок, заслуживающий всяческих похвал. С другой – вызывающий, скажем так, опасения. Справятся ли супруги, у которых, как сообщили в прокуратуре, нет ни опыта работы с детьми, ни соответствующего образования? Найдут ли общий язык с детьми? И поможет ли им кто-нибудь советом?
Кроме того, настораживает сам факт того, что именно сельчане стали брать на патронат уже достаточно взрослых детей. Грех кого-то подозревать, но никто из чиновников не поинтересовался: зачем люди целыми аулами берут сирот в свои семьи? Всегда ли за этим стоит любовь к детям и сострадание к их нелегкой судьбе? Или случается, что кем-то движет вполне четкий расчет? Подростки могут стать хорошими помощниками в ведении домашнего хозяйства – накормить скотину, убрать в доме, присмотреть за детками и престарелыми родителями. А за них государство еще и деньги платит.
По закону, после усыновления органы опеки должны отслеживать судьбу ребенка. Но опять-таки из-за бюрократических нестыковок усыновители должны сдавать свои отчеты о состоянии ребенка в органы опеки по месту вынесения судебного решения, то есть в Уральске, поскольку в области всего один суд по делам несовершеннолетних. Хотя проще и эффективнее было бы, если бы за благополучием этих детей следили районные органы опеки, они-то ближе к семьям, взявшим детей на воспитание.
Кстати, к иностранным усыновителям у органов опеки и попечительства Западно-Казахстанской области нет никаких вопросов. С 1999 года иностранные граждане усыновили более 600 западноказахстанских детей.
Отчеты оттуда поступают в срок и все сплошь радостные – детишек, на которых наши врачи махнули рукой, там ставят на ноги, дают образование…
Хотелось бы верить, что всех усыновленных детей ждет такая же судьба.
Уральск