В различных СМИ появлялась противоречивая информация о том, кто и как спас людей, а также почему женщина с несовершеннолетним сыном оказалась в степи одна. “КАРАВАНУ” удалось взять интервью у непосредственных участников тех событий.
К трехдневному путешествию по природным достопримечательностям Мангистау группа начала готовиться заранее, примерно за 2 недели. Ехать решили 29 августа – впереди были выходные и праздничные дни.
Маршрут также был разработан заранее – сначала группа планировала заехать в урочище Бозжыра, затем в пустынную впадину на Устюрте – Карынжарык, оттуда в красивейшую пещеру Булыойык и вернуться домой в Актау.
Желающих собралось немного – все поместились в четырех машинах. Из всех участников на Устюрте и в пещере ранее были только четверо, среди них Ольга Ерофеева со своим 14-летним сыном Михаилом. Остальные ехали туда впервые.
− Запасы еды и воды, инвентарь, карты, рации – подготовка была серьезной. Это не была спонтанная поездка. В первый день мы въехали в урочище Бозжыра, но по дороге прокололи колесо, пришлось менять. Зная, какая там дорога, я берегла машину и выбирала тот путь, который был удобен для проезда. Из Бозжыры мы направились в Карынжарык, а оттуда в пещеру. Мы шли параллельно ей, и оставалось только найти дорогу направо. Одну из дорог я нашла, но, чтобы не рисковать машиной, попросила ребят на больших авто проехать первыми, а, если окажется, что дорога совсем плохая, вернуться и двигаться дальше, разыскивая более легкий путь, – рассказывает Ольга Ерофеева.
Дорога оказалась плохой. Ольга предложила поискать другую – тем более до нее оставалось всего ничего.
− Я сказала, что нужно вернуться и ехать дальше, а некоторые из группы поняли, что я выбрала неправильную дорогу и нужно возвращаться на развилку, откуда мы и начали путь. Но до нее было почти 40 километров, потом еще до пещеры почти 50. Ребята в первой машине объявили, что возвращаются, и втопили. Я понимаю, что догнать их не смогу. Прошу других догнать машину и вернуть. Все рванули на развилку, предварительно дав мне заряженную рацию, а мы остались одни с сыном.
Дорогу Ольга все-таки нашла – она была отличная. Но тут произошло то, что изменило жизнь женщины на до и после. Из-за сухой травы под днищем автомобиля машина загорелась прямо на ходу. До пещеры она не доехала каких-то 5 километров.
− Был полдень, мы ехали и не чувствовали запаха дыма. Все произошло почти мгновенно – машина загорелась сзади. Я закричала Мишке, чтобы он выпрыгивал. Сын открыл дверь, и пламя ворвалось в салон. Пыталась заглушить машину, поставить ее на ручник, но он уже горел.
Тогда я выпрыгнула на ходу, и пока машина катилась с горки, догнала ее, чтобы взять из салона хоть что-нибудь.
Я не думала в этот момент ни о воде, ни о телефоне – хватала первое, что попадется под руку. Действовать надо было очень быстро – машина могла взлететь на воздух в любой момент, ведь там полный бак бензина и баллон газа.
Все, что Ольга успела вытащить из машины, – это рацию, сумочку с документами и лежавшее на сиденье одеяло. Женщину привел в себя крик сына: “Мама, не оставляй меня здесь одного!”. Рисковать больше смысла не было, и они отбежали от машины. Автомобиль тут же охватило пламенем, но взрыва не произошло. Это, кстати, впоследствии спасет жизнь матери и ребенку ночью в степи…
− От момента расставания с группой до возгорания прошло примерно минут 20, а это означало, что ребята, которые уехали, могли видеть этот дым, но он был со спины, поэтому не факт, что они заметили бы его. Мы с Мишей решаем идти к пещере, визуально помним и знаем, в какой она стороне. В сумке оказались блокнот и ручка, и мы оставили записку возле машины, что идем в пещеру. Шли примерно час, нашли дорогу, по которой ехала наша группа. Здесь были следы от колес. Решили ждать, пока они поедут обратно. Нашли куст саксаула – хоть какая-то тень…
Рация у меня была включена, я понимала, что, если они нас в пещере не найдут, то свяжутся со мной, начнут искать.
Жара в мангистауской степи может доходить до 60 градусов. В этот день был сильный зной. Ольга вспоминает: хотелось только пить и чтобы это поскорее закончилось. Под саксаулом они просидели почти 2 часа, но безрезультатно – их никто не искал. Группа возвращалась не по той дороге, по которой приехала. Машины проехали мимо, но их не увидели – было слишком далеко.
− Миша бежал, кричал, но его не видели, я орала в рацию, но она была у них отключена. На этой развилке также оставили записку, что мы идем по дороге к машине. Пришлось возвращаться, а это еще 5 километров. Пошли, уже не соображая ничего, без воды и под палящим солнцем. Я считала, что если наша группа не увидит нас на развилке, то отправится на поиски по той дороге, где нас они оставили. Когда мы вернулись к машине, то других следов, кроме наших, возле нее не было, то есть нас никто не искал.
Обессиленные мать и сын рухнули возле автомашины и забылись мертвым сном. Проснулись, когда уже стемнело. Ночевать в степи на земле довольно опасно – в заповеднике водятся дикие животные, более того – ядовитые насекомые, змеи. Ольга и Михаил расчистили крышу машины, попутно обыскали весь салон. Еще теплилась надежда, что могла уцелеть хоть какая-нибудь фляга с водой. Но ничего не осталось.
− Ночью мы видели фары какой-то машины, но подать сигнал о том, что мы здесь, не смогли – ничего не было под рукой. Фонарик, телефон – всё сгорело. Миша начал было кричать, но я попросила поберечь силы. Ведь ночью найти машину в степи невозможно, тем более она стала серого цвета и слилась с землей. Машины еще покатались, а потом всё стихло. Мы проснулись рано утром, очень хотелось пить. В сумке, кстати, были влажные салфетки с лимонным вкусом – они пошли в ход.
Мы понимали, что, когда начнется жара, в степи возле этой груды железа, без тени и воды не протянем даже одного дня. Мы оставили на руле записку, что идем до местности, которая называется Советские развалины.
Раньше это был городок геологоразведчиков. После них остались бетонные плиты, которые и прозвали в народе Советскими развалинами. До них оставалось километра 4.
Ольга с сыном пошли по следам своей автомашины. С собой несли кусок расплавленного алюминиевого диска от машины, точно такие же разложили и возле машины – блики на них от солнца или фар могли послужить сигналом, что люди в беде. Кстати, под саксаулом, где ранее сидели мать и сын, Ольга оставила зеркало – оно тоже должно было привлечь внимание.
− В этих развалинах мы нашли П-образные плиты, туда и спрятались от жары. Это была чья-то нора – валялись какие-то кости животных. Зверя, который может вернуться сюда, мы уже не боялись. Главным было – спастись от жары.
Ольга обследовала место, где они расположились, и нашла бутылку – на дне было немного воды.
− Я тогда подумала – конечно, плохо, что люди мусорят, но иногда они очень удачно оставляют свой мусор. Эту воду делили по каплям, мы просто легли и не могли пошевелиться, ждали помощи. Плакать было нельзя, тогда бы мы потеряли лишнюю жидкость. Жара была страшная, ни ветерка, а эта плита напоминала гроб. Честно скажу, надежда на то, что нас ищут и найдут, в тот момент уже угасла.
К вечеру на развалинах появилась машина. В ней ехал Антон ДИКИН. Мужчина всю ночь и весь день искал пропавших людей.
− Это было уже 1 сентября. Машина тихо ехала, Антон нас искал. У меня подняться сил уже не было. Пошел Миша, и Антон нас увидел. Отовсюду забрали записки и зеркало, чтобы не вводить никого в заблуждение. Поехали к погранзаставе, там встретили егерей заповедника, которые выехали на наши поиски.
Часа в 2 ночи приехали представители ДЧС – группа, которая уехала, написала заявление о моей пропаже в городе Жанаозене. На погранзаставе ребята приняли нас отлично – мы помылись, поели, попили и легли спать.
Антон Дикин оказался возле пещеры неслучайно. За неделю до происшествия он отправился со съемочной группой по достопримечательностям полуострова и знал маршрут группы, в которой была Ольга.
− Когда мы закончили съемки и двинулись в сторону погранзаставы, я догнал группу, где, я точно знал, должна быть Ольга. Спросил, где ее машина и она сама. На что мне ответили, что она должна быть где-то здесь, а может быть, в город уехала, то есть меня дезинформировали. Уже на погранзаставе, куда мы приехали вместе, выяснилось, что они видели дым, потом выяснилось то, что поехали отдельно, а Ольгу с сыном оставили одних, и то, что до пещеры она так и не добралась. На двух машинах с оператором мы поехали их искать, но была уже ночь, поэтому пришлось вернуться. У съемочной группы с утра был рейс на самолет. Мы сообщили пограничникам, что никого не нашли. Но мы видели фары в районе Советских развалин. Вполне возможно, это были браконьеры (по предположению Антона, именно браконьеры и оставили ту бутылку с водой, которая спасла Ольгу и ее сына. − Прим. ред.), – рассказывает Антон.
К Антону присоединились еще 2 машины из группы путешественников, но время было потеряно, ночью в степи, где тысячи дорог, искать кого-то нереально. Сопроводив до села Сенек съемочную группу и группу Ольги, Антон вернулся на заставу. Показав свои документы внештатного сотрудника егерской службы, Антон попросил военных пустить его на территорию заповедника. Разрешение у него было только на 31 августа. Мужчину пустили под личную ответственность.
− Ольга – очень ответственный человек, она никогда бы никого не бросила, не уехала. Если она сказала, что будет где-то на точке, была бы обязательно там. Я понимал, что ее просто оставили там одну. Знают наперед – найдут ли человека живым: как ведет поиски пропавших крупнейшее движение волонтеров
Эта компания путешественников видела дым, но они не подумали, откуда в заповеднике может быть дым, вернулись на развилку и, не найдя там Ольгу, подумали, что она отправилась домой, и спокойно поехали дальше.
Более того, они начали вводить в заблуждение егерей, говоря о том, что Ольга могла в обход погранзаставы уехать в город. Зная, что она никогда так не сделает и никого не бросит, я понял, что что-то случилось и ее нужно искать, решил исследовать тот участок, где ночью я видел фары, и поехал к развалинам. Там я и нашел Ольгу и Мишу, – добавляет Антон Дикин.
К слову, Ольга и Миша не раз участвовали в GPS-ориентировании, соревнования устраивали участники группы “Легион-Тур”. От бывалых путешественников женщина слышала истории и советы – они и помогли ей остаться в живых. По словам Антона, еще одну ночь в степи мать и сын уже не пережили бы.
− Всё, что я хочу сказать, так это спасибо за то, что оказались люди, которые рисковали собой, чтобы нас спасти. Ведь Антон поехал на наши поиски один и мог бы оказаться в такой же ситуации. Моя группа не понимала, что нельзя было оставлять меня одну в степи, тем более с машиной, которая еле ехала. Конечно, я могла бы загореться в хвосте колонны, если бы поехала с ними, и тогда мне бы быстро оказали помощь. Но в том, что произошло, никто не виноват, так сложились обстоятельства. Я сама взяла на себя ответственность и поехала искать дорогу, думала, что справлюсь.
Надо уметь друг друга слушать, уметь договариваться, а конфликты и эмоции оставить для города.
Ольга утверждает: случившееся вряд ли остановит ее от дальнейших путешествий. Единственное, что она советует себе и другим, – тщательно выбирать компанию, с которой нужно будет отправляться в путь.
− Я могу с уверенностью сказать, что теперь со знакомыми в степь – ни ногой. Только с проверенными людьми, а они, как я убедилась, у меня есть…
АКТАУ