Если нарушение взаимных обязательств Узбекистаном и Кыргызстаном началось в конце 90-х прошлого века, то сама проблема Токтогула возникла намного раньше, еще в начале 90-х годов.
Тогда, после распада бывшего Советского Союза, не стало существовать и Министерства сельского и водного хозяйства СССР, которое регулировало вопросы водопользования между союзными республиками.
Токтогульское водохранилище является самым большим из 26 водохранилищ в бассейне реки Сырдарья. Строительство водохранилища было обусловлено необходимостью накопления воды в зимний период и ее сброса летом. Тогда и была построена Токтогульская ГЭС, которая была предназначена для последовательной подачи воды в летний сезон на земли нижнего течения для вегетационных поливов. В проектном режиме водохранилища и ГЭС запрещалось сбрасывать воду зимой для производства электроэнергии.
Однако в 1992 году Токтогульское водохранилище было переведено на энергетический режим в зимние периоды. С тех пор зимой, когда надо накапливать воду для летних вегетационных поливов, вода сбрасывается в реку Нарын для выработки электроэнергии. Кыргызстан и Узбекистан несколько раз подписывали различные документы о согласованном водопользовании, в частности, февральское Соглашение 1992 года, Нукусскую декларацию и др.
Проблема достигла своего апогея тогда, когда Узбекистан стал требовать от Кыргызстана свободно конвертируемую валюту по мировым ценам за узбекский газ. Тогда-то официальный Бишкек напомнил Ташкенту, что у него тоже есть свой козырь - Токтогульское водохранилище, без воды которого невозможен полив во всей Ферганской долине Узбекистана и остальных регионах бассейна реки Сырдарья. Кроме того, Кыргызстан напомнил соседу, что зимой будет вынужден выбрасывать воду из Токтогула для получения электроэнергии, если Узбекистан откажется давать газ. Тогда-то водно-энергетическая проблема между двумя республиками пошла по принципу "Не дашь газ - получишь воду".
Такой поворот событий застал врасплох официальный Ташкент, который зимой был вынужден давать газ своему соседу. Теперь Узбекистану приходилось отдавать его в больших объемах, нежели раньше. С тех пор в областях республики, особенно в Ферганской долине, стали отключать газ: его нужно было отправлять в Кыргызстан.
***
Дело в том, что наличие водных ресурсов влияет не только на экономическое, но и на политическое развитие стран. Эти ресурсы стали серьезным фактором безопасности. На данный момент в мире более 500 млн. человек страдают от недостатка чистой питьевой воды. Эксперты ООН считают, что в 21 веке вода станет более важным стратегическим ресурсом, чем нефть и газ. Сейчас тонна чистой влаги дороже нефти.
С учетом этого ООН приняла Водную Конвенцию, а несколько десятков стран на международной конференции в Дублине в 1992 году приняли решение: "Вода имеет свою экономическую стоимость при всех ее конкурирующих видах использования и должна являться экономическим товаром".
После обретения независимости Центральной Азией многие природные ресурсы оказались по разные стороны границ, что привело к неэффективности использования старых правил распределения гидроресурсов. Вода, которая в Центральной Азии является одним из важнейших стратегических ресурсов, продолжает оставаться бесплатной. Здесь и возникают проблемы межгосударственных отношений. При этом они имеют в своем основании многоаспектный характер и несут потенциал роста напряженности как внутри республик, так и на внутрирегиональном уровне.
Проблема заключается в том, что гидроэнергоузлы Кыргызстана и Таджикистана, регулирующие режим подачи воды, в настоящее время работают больше на соседние страны - Казахстан и Узбекистан.
Если они будут работать в энергетическом, а не в ирригационном режиме, то есть основная сработка (наиболее интенсивная эксплуатация) водохранилищ будет происходить не летом, а зимой, Кыргызстан и Таджикистан получат существенный прирост производства электроэнергии. И наоборот, летняя сработка водохранилищ не выгодна ни Кыргызстану, ни Таджикистану. Но это весьма удобно для их соседей, которые продолжают получать около 80% воды с территории своих соседей практически бесплатно.
Для государств Центральной Азии сегодня характерна структурная несбалансированность распределения водных ресурсов. Узбекистан крайне неохотно идет на осуществление компенсаций за водорегулирование и водоснабжение тем странам, в частности Кыргызстану, из которых поступает вода.
Поэтому Кыргызстан и Таджикистан, предлагают придерживаться принципа, провозглашенного Дублинской конференцией (1992 г.). "Бесплатность" же водных ресурсов приводит к их нещадной эксплуатации.
Несмотря на принятые во время саммитов глав государств ЦАЭС решения "о взаимовыгодном и эффективном использовании региональных водных и энергетических ресурсов", проблемы оплаты и взаиморасчетов остаются неразрешенными.
Принятые решения игнорируются даже на уровне лидеров стран Центральной Азии. Взаиморасчет за использование водно-энергетических ресурсов осуществляется на основе бартерной системы, где Ташкент и Астана оплачивают часть своей доли газом и углем. Однако ежегодный энергетический кризис в самый пик зимних холодов в Кыргызстане свидетельствует о неэффективности бартерной системы. Тем более, что Узбекистан и Казахстан производят оплату не за воду, а за электроэнергию. В связи с этим официальный Бишкек в последние годы предпринимает осторожные шаги для превращения воды в универсальный, конвертируемый товар, робко намекая Ташкенту и Астане о своих претензиях.
***
Между тем власти Казахстана принимают еще одно решение - строить Коксарайский контррегулятор в Южно-Казахстанской области. Когда-то в стране прорабатывался вопрос о строительстве близ поселка Коксарай водохранилища, но до воплощения проекта в жизнь дело не дошло.
Технические характеристики были сложные - на ровном месте нужно построить дамбу в 46 километров длиной. Теперь специалисты вернулись к идее контррегулятора. Это водохранилище - сезонное: зимой оно будет забирать воду, снимая напряжение с Чардаринского, а летом пускать эту воду на промыв и орошение хлопковых полей. Ушла вода - трава выросла, заходи и коси. Так объясняет работу будущего водоема председатель Комитета по водным ресурсам РК Анатолий Рябцев. Казалось бы, все предельно ясно. Но так ли это на самом деле?
Что касается Коксарайского контррегулятора, то он угроза экологии не только области, но и всего Казахстана. Ведь регион получает три огромные линзы воды - Чардаринское, Арнасайское и Коксарайское водохранилища. Эта влага способна изменить климат. Создание за Арнасайской плотиной на стороне Узбекистана нового объема воды повлекло за собой нетипичные природные явления. Например, ливневые дожди весной.
В последние годы хлопкоробы каждую весну неизменно пересеивают хлопок по 2-3 раза. Аксакалы не помнят такой немилости от природы. Влажный климат при жаре - это и причина многих болезней.
Еще один довод против Коксарая: вода контррегулятора заставит подняться подземные воды. И они вытащат на поверхность содержимое верхнего слоя почвы. А это - нитраты, дефолианты, гербициды, которыми травят хлопок. Потом эта вода пойдет на поля, с полей - в Сырдарью.
Кроме того, максимальная глубина Коксарая, по предварительным данным, 15 метров. Это возле самой плотины. А так специалисты предлагают 5-6 метров. Это не много, особенно если учитывать, что в маловодные годы русло любого водоема имеет обыкновение заиливаться. То есть вместо Коксарайского водохранилища Казахстан может получить Коксарайское… болото.
Поэтому и такой вариант вряд ли станет решением проблемы. К тому же давно пора понять, что водохозяйственные проблемы отдельные страны региона Центральной Азии решить не могут. Только вместе, но насколько подобное возможно - еще вопрос.