– Как бы вы оценили современное строительство?
– Оценка, к сожалению, невысокая. Во-первых, сегодня отсутствует школа строительства. Если в 1960–1980-е годы о профессионализме казахстанских строителей знали далеко за пределами нашей республики, от Центральной России и Украины до Прибалтики, то теперь складывается ощущение какого-то кружка самодеятельности на стройплощадках. Стоит ли удивляться тому, что новостройки рушатся, если строителей учить некому?! К примеру, в Семее сейчас нет ни одного училища, а в советское время их было два. Там готовили монтажников, кровельщиков, штукатуров-маляров, каменщиков, плотников, столяров. А в каждом строительном тресте был учебный комбинат, где каждые четыре года проходили дополнительное обучение все специалисты – от бригадира до начальника строительного управления. Сейчас ничего подобного нет.
За минувшие два десятилетия сменилось поколение строителей, и те, кто не прошел никакой профессиональной школы, уже обучают новых. Отсюда и соответствующее качество. Другая беда – отсутствие контроля и ответственности. Ведь строительные компании – все частные. А проверять малый и средний бизнес сегодня нельзя. Если какой-нибудь инспектор заметит нарушения техники безопасности на стройке, ему придется пройти такой длинный путь через прокуратуру, что за это время уже и объект сдадут. Это же абсурд!
Несмотря на то что в Казахстане давно приняты стандарты и нормативы, есть все необходимые СНиПы (санитарные нормы и правила), их мало кто придерживается. К примеру, торговые дома должны быть просторными, а мы почти везде едва боком проходим. В половине торговых точек двери открываются внутрь. Не дай бог, пожар – в панике толпа заблокирует выход, и это обернется трагедией. Тем не менее ничего не меняется. Посмотришь на стройки – установлены только трубчатые подмостки, а вместо обязательного настила кладут доску и защитного ограждения вообще не делают. Рабочие ползают по трубам на любой высоте, защищенные только собственной молитвой. Вместо касок на голове косынки и вязаные шапочки, монтажных поясов нет, вместо робы – майка. Так сегодня у нас работают строители. А ведь от этого зависят здоровье и жизнь.
– Почему в советское время строили так много, а сейчас так мало?
– Стоимость строительства очень высока. Причем неоправданно высока. В открытую говорится об откатах, которые отдают строительные компании, участвующие в конкурсах на строительство государственных объектов. Эти расходы либо закладывают в смету под какой-то другой строкой, либо экономят на чем можно – начиная со спецодежды и заканчивая установкой временных тротуаров вокруг стройплощадки или переходного мостика над вырытой канавой. Другая причина – нет нормативов затрат труда. С теми видами современных отделочных материалов, растворов, смесей, с малой механизацией, о которой раньше даже не мечтали, затраты труда у нас все равно увеличиваются. Если 30 лет назад каменщики спокойно укладывали за смену более куба, то сейчас едва успевают сделать половину. Кроме того, раньше были лаборатории экономического анализа, они анализировали весь строительный процесс – затраты труда, стоимость материалов, стоимость транспорта. Сегодня этого тоже нет. Структура строительных трестов позволяла спланировать максимально эффективное использование техники. Допустим, составляли план работы для одного крана, и он без перерывов передвигался с места на место. Теперь небольшая строительная фирма имеет один кран, который большую часть времени простаивает, и один КамАЗ, который может везти до объекта всего одну пачку кирпича. Естественно, от этого себестоимость растет.
– Если строительные компании будут содержать сотрудников лабораторий и плановых отделов, разве стройка не станет еще дороже?
– Наоборот, такая система помогает снизить затраты. Тот штат, о котором вы говорите, работал над экономией, продумывал технические решения. Например, семипалатинский трест “Сельстрой-22” делал сборные школы. Для этого создали первый в СССР сельский строительный комбинат. В нашем тресте стали собирать панели и плиты перекрытия для типовых сельских школ и детских садов. Из этого материала получалось строить намного быстрее и дешевле. В бывшей Семипалатинской области было более 150 совхозов и колхозов, и только в трех из них ко времени распада СССР еще не было типовых школ. Эти школы используются и по сей день. А сегодня Казахстан принимает программу, по которой по всей стране, а не в одной области, строят 100 школ, 100 больниц.
– Чего-то подобного можно добиться в наших нынешних реалиях?
– Для начала стоило бы воссоздать отраслевое министерство. Если в прошлом у нас было восемь (!) министерств, ведающих строительной отраслью, в настоящее время – ни одного. Скажите: у кого теперь будет болеть голова за снижение затрат в строительной сфере? Кто будет заниматься анализом на строительстве хотя бы государственных объектов, на которые тратится львиная доля бюджета? Чтобы понять, зачем этим нужно заниматься, можно вспомнить скандал с возведением зданий для силовых структур, когда выяснилось, что цена одного и того же проекта в разных городах отличается в несколько раз. Раз нет контроля, значит, каждая строительная компания делает, что захочет.
Это касается многих отраслей. Сколько в Казахстане министерств, работающих в одном направлении? Почти все пытаются усидеть сразу на нескольких стульях. Кто-то из простых людей помнит, сколько отраслей разом курирует, например, Министерство национальной экономики? Государство должно быть заинтересовано, чтобы строительство было качественным, недорогим и долговечным.
– Почему, на ваш взгляд, только в Астане стремятся к интересной архитектуре, а в провинции строят безликие кубы?
– Причин много: и менталитет, и дешевизна примитивных проектов, и отсутствие вкуса. Архитектурный бардак начался в 90-е годы, когда появилась возможность делать все, что угодно. И последствия не устраняются до сих пор. Первые этажи многоэтажных жилых домов массово покупали частники и перестраивали под магазины, парикмахерские, аптеки. Никто не требовал, чтобы их подводили под единый стандарт. В итоге первые этажи домов выглядят пестрым лоскутным одеялом, каждый наваял кусок фасада по собственному разумению, не оглядываясь на соседа.
Если говорить о Семее, то его вообще изуродовали варварской застройкой. В последние годы чиновники набили мозоли на языках, рассказывая, что прежний генплан города устарел, изжил себя. Государство выделило огромные суммы на разработку нового. А зачем? В Семее сейчас около 340 тысяч жителей. Предыдущий генплан был рассчитан на полмиллиона человек и исчерпал бы себя, когда мы бы достигли этого рубежа. Тем не менее разработали новый генплан, но вот именно нового в нем не видно. Более того, он рассчитан на 50 тысяч жителей меньше, чем предыдущий! То есть город заплатил за регрессивный генеральный план да еще и подстроился под старые нарушения. Вначале чиновники давали разрешение на строительство магазина на красной линии, теперь будем платить хозяину за снос и расширять. Наверное, кто-то должен нести ответственность за такое разбазаривание бюджета. Ведь виновники остались на своих местах. В 2005 году депутаты городского маслихата признали работу главного архитектора Семея Калдыбека Кокиланова неудовлетворительной и некомпетентной, обвинив его в нарушении Закона о градостроительстве и архитектуре. Его сняли. Прошло всего несколько лет, и он вновь занял ту же самую должность.
– Вы много лет занимаетесь общественной работой. Мнимая или реальная власть у неправительственных организаций?
– Мнимая. Зачастую исполнительная власть лишь делает видимость взаимодействия с общественными организациями да и вообще с простыми людьми. Яркий пример – майский отчет акима Семея Айбека Каримова. Незадолго до этого пошли слухи, что глава города находится под арестом. И на отчетной встрече депутат городского маслихата Рафаил Хазипов публично заявил, что некоторые горожане обрадовались бы, если бы слухи оказались правдой. Уже сам факт подобных заявлений – показательная оценка работы акима. В ответ глава Восточно-Казахстанской области сказал, обращаясь к собравшимся в зале депутатам, представителям общественных организаций и просто неравнодушным к судьбе города и страны людям: “Не вам решать”. Вот вам и оценка чиновником мнения народа. Но если не нам решать, пусть тогда аким Восточного Казахстана берет на себя ответственность за действия своих подчиненных.
– Зато на другой встрече аким города обвинил уже общественников в бездействии, спросив, где они были раньше и почему не решали больные для города вопросы.
– Общественные организации Семея многое делают и никогда не стояли в стороне от важных проблем. Но чиновники забывают истинное положение дел. Акимат – это исполнительная власть. Аким должен исполнять то, что требует общество. А о чем говорить, если вопреки оценке общества именно при Айбеке Каримове бывший главный архитектор был возвращен на должность? Получается, аким не исполняет своих обязанностей, игнорируя решение общества и представительной власти? Я считаю, что на экзаменах для чиновников корпуса “А” надо учитывать работу с общественностью. Представители неправительственных организаций конкретного региона должны входить в состав экзаменационных комиссий, когда там проверяется степень профессионализма главы именно этой области или города. Потому что акимам мало знать законы – надо еще их и исполнять.
Семей