Апогея они достигли в 1999 году, когда два раза подряд произошла авария ракеты "Протон" при запуске и обломки ее упали на территорию Казахстана. Тогда в республике очень много и, зачастую, эмоционально говорилось о загрязнении территории высокотоксичным топливом гептилом.
Российская сторона выплатила компенсации пострадавшим и совместно с казахстанской создала две параллельно действующие структуры в виде научно-технических советов (НТС). Один изучал воздействие запусков с Байконура на здоровье населения, второй - на изменение климата. Актуальность второй темы становится понятной, если вспомнить, что еще с середины 90-х годов в Казахстане среди некоторых политиков очень популярной была версия, что именно космодром повинен в перепадах погоды, даже в буранах в регионе Астаны.
Теперь это предположение скорей всего забудется в связи с несостоятельностью. Такой вывод можно сделать из обнародованных итогов заседания НТС, прошедших недавно в Алматы. Хотя эксперты России и Казахстана, делая свои заявления, отмечали, что они не окончательны и еще нужно время. чтобы их полностью подтвердить, но сам факт, что работа НТС впервые за два года их существования, была представлена общественности, говорит о многом. Очевидно, эксперты считают, что острые дискуссии вокруг вреда Байконура теперь беспочвенны.
Во всяком случае, некоторые опасения теперь полностью "закрыты", например, такое, что запуски ракет с Байконура провоцируют сейсмическое напряжение. Оно лишь разряжается, как утверждают члены НТС.
Что касается влияния на изменения климата, то его в результате работы советов не отмечено. Хотя эксперты и говорят, что есть некоторые расхождения в методологии исследований, но все же такие оценки не кажутся "приглаженными". В самом деле, утверждения, что зимой в центральном Казахстане дуют бураны, а летом стоит жара, и все это из-за запусков ракет выглядят, мягко говоря, абсурдными.
Самый же главный вопрос - вероятность загрязнения гептилом и вообще воздействие на здоровье людей деятельности космодрома, окончательного ответа пока не получил. Но предварительные выводы вполне успокаивающи. Заражения выпадающими с небес на землю гептилом или продуктами его распада территорий вдоль трассы полета нет и быть не может, так как в ракетном двигателе все топливо сгорает дотла, выпадать просто нечему. Это очень важное заявление: с 1955 года, когда с Байконура впервые начали осуществляться запуски, их были сделаны тысячи. Максимального количества они достигали в 80-х годах; в один из годов было сделано 80 запусков в гражданских целях и близкое к этому количество военных. Так что если бы заражение вдоль трасс полетов происходило, Казахстан был бы буквально исчерчен полосами мертвой земли.
Но что же с главным вопросом, о возможности заражения гептилом земли, воды и людей при авариях ракет во время запуска? Это самая сложная тема, и в научном плане, и в политическом. Возможно, еще и поэтому эксперты не спешат с четким ответом. Но генеральная линия уже сейчас ясна. Она в том, что по словам одного из крупных российских медиков, опасения на этот счет были, как минимум, сильно преувеличены. Более точные ответы обещаны позже.
Из той территории, что попала под подозрение на предмет заражения гептилом после аварий 1999 года, на 90% земли его следов не обнаружено. Это дало основания говорить об отсутствии площадного загрязнения. Но насколько опасно имеющееся точечное?
Эксперты отмечают, что проводить исследования мешает очень низкая плотность населения в этих районах (в некоторых населенных пунктах живет буквально по две семьи). Из-за этого медицинскую картину состояния населения, ее динамику трудно проанализировать: что есть естественный для этого региона фон, а что может быть следствием заражения гептилом? Так же проблемы для объективного анализа создают такие факторы, как вероятное воздействие на этот регион в свое время испытаний на Семипалатинском полигоне, наличие поблизости крупных металлургических и химических производств. Все это оказывает негативное влияние на состояние здоровья населения и само по себе, без гептила. Но за два оставшихся года до окончания работы НТС можно ожидать, что эксперты определятся с этим вопросом. Главный же итог работы НСТ на сегодня не в экологическо-медицинской плоскости, а в политической: Казахстан и Россия тем самым продемонстрировали готовность к систематическому сотрудничеству по весьма сложному вопросу.