Если во всем мире ежегодно прерывают беременность около 30 миллионов женщин, то в одной только нашей республике - порядка 300 тысяч. Самая тревожная тенденция сегодняшнего дня - аборт "молодеет".
Во все времена эта страшная по своей сути операция не являлась чисто медицинской, но несла в себе и моральный подтекст. Церковь грозила пальцем: грех! Законники чесали затылки, пытая одуревших в свою очередь от дискуссий медиков: с какого момента считать эмбрион человеческим существом? Наиболее рьяные противники аборта называли и называют его убийством беззащитного создания. То и дело по миру маршируют толпы грозных феминисток с обличительными плакатами, дежуря у клиник и выдирая волосья негодяйкам, пришедшим на преступную операцию.
Ничего такого у нас не происходит, хотя на каждые 100 родов приходится 80 случаев прерывания беременности (для сравнения: в развитых странах - 5-10). Мы - и государство, и его граждане - достаточно спокойно относимся к тому, что юная девица совершенно спокойно "залетает", а потом, назанимав денег у подружек, едет по объявлению в газете в частный абортарий, где ее делают калекой на всю жизнь. И как бы не мечтала потом, лет эдак через десять, заиметь дитя, не заимеет никогда.
По официальным данным, сегодня число родов в подростковом возрасте варьируется от 5 до 13 процентов в разных регионах Казахстана, причем большинство новорожденных от мам-малолеток остаются в роддомах. 2,8 процента всей материнской смертности составляют подростки. Одной из причин таковой смертности являются аборты, половина из которых - криминальные. К примеру, в 2001 году 11 процентов всех абортов страны были аборты среди несовершеннолетних. Допустим, наша дуреха никогда не слышала о презервативах и таблетках. Допустим, и секс-то был "разовым". Но про аборты ведь она знает! Тогда почему - тайно? По рассказам врачей, чем только не уродуют свои молодые прекрасные тела, пытаясь избавиться от нежеланного, ненавистного, устрашающего плода! Спицами, растворами немыслимыми, грязными катетерами... Результат ясен врачам и поздно рыдающим родителям, которых так убоялись ранние лолиты. Кровотечение, сепсис, реанимация, зыбкая дорога - если повезет - с того света. Вывод: наши дети либо декларировано самостоятельны, либо, наоборот, слишком инфантильны, либо ни на грош не доверяют взрослым.
В прошлом году Международная федерация планирования семьи в рамках молодежного проекта в странах Центральной Азии проводила исследование информированности, взглядов, практики молодежи в отношении полового и репродуктивного здоровья. В Казахстане было опрошено около 4000 молодых людей из всех областей. Для 58 процентов основным источником информации по части секса являются друзья и знакомые. Хотя респонденты не очень-то им доверяют, но других источников попросту нет. Сексуально активны - 46 процентов опрошенных, различными контрацептивами пользуются лишь 18,3 процента, остальные, видимо, надеются на "авось". Проанализировав данные, иноземные эксперты испытали некоторый шок: 36,4 процента девушек делали аборты повторно!
Неужели до сих пор так силен советский стереотип обыденности абортов? Ведь вплоть до самой перестройки и окончательного падения железного занавеса мы и не слыхивали о том, что давно существуют иные способы регулирования потомства кроме двух-трех, принятых у нас. И в то время, как весь цивилизованный мир беззаботно предавался постельным утехам благодаря маленьким таблеточкам, советские люди краснели у прилавков аптек, мимикой гипнотизируя провизора под ехидные - почему-то - взгляды сограждан. Произнести вслух слово "презерватив" было невозможно. Автор, стыдно сказать, впервые услышав от продвинутой московской врачихи выражение "оральные контрацептивы", ни черта не понял, густо зарделся, но состроил умный вид...
Многострадальные советские женщины много лет думали, что аборт - это нормально. Пока политика партии не менялась, и не объявлялся запрет. Тогда ширилась подпольная операционная, больше умирали. В период между 1936-м, когда народу в стране осталось помимо лагерей совсем уж мало и Сталин запретил аборты, и 1955-м, когда снова разрешил, отмечен самый высокий уровень женской смертности в СССР.
В те времена не было никаких консультаций по предупреждению нежелательной беременности, не говоря уж о планировании семьи. Рожали как придется, даже "резиновые изделия" были в дефиците, скажем, в глубинке, ведь завод-то выпускал их один-единственный на всю огромную страну. Сегодня этого добра - навалом, а число абортов не снижается - вот парадокс! Медики считают, что несмотря на кажущееся обилие литературы, молодежь остается совершенно безграмотной в деле контрацепции. Почему кажущееся? А пойди, найди брошюрки или красочные буклетики в любом селе или даже небольшом городе нашего отечества. Здесь медпункта не найдешь, не говоря уж о перинатальном центре или консультации "Брак и семья".
Такие консультации, благодаря героическим усилиям медиков-энтузиастов, действовали с началом суверенитета только в Алма-Ате. Ряд международных программ и поддержка ВОЗ позволили целенаправленно проводить не только просветительскую работу, но и раздавать бесплатно презервативы, пропагандировать другие методы контрацепции. Алма-Ата стала единственным городом в республике, где за десять лет удалось беспрецедентно сократить количество абортов - с 40 тысяч в 19991 году до 13 тысяч в 2000.
И сегодня, как показали результаты опроса исследовательской компании "Комкон-2 Евразия", 62,4 процента алматинцев отрицательно относятся к абортам, но большинство считает, что запрещать их не следует. Довольно высока доля тех, кто равнодушен к проблеме, а 40 процентов полагают, что это - личное дело каждого. Самыми ярыми сторонниками введения запрета на аборты выступают ... мужчины - 29,2 процента опрошенных.
Хотя мнением автора никто не интересовался, но он тоже горячо желал бы примкнуть к этим процентам. Потому что однажды выслушал рассказ своей сестры о том, как она, поссорившись с будущим мужем, поехала в больницу.
Как ее, абсолютно здоровую и светлую духом до этого, не испытывавшую и близко никакого токсикоза, вдруг отчаянно затошнило там, еще в приемной, из грудей полилось молозиво, душа преисполнилась тоской и страхом, словно тот махонький человечек, должный стать у нее первенцем, вдруг начал плакать и просить: "Не убивай меня..." Она заглушила тогда в себе этот голос. А нынешние ее сверстницы, похоже, и вовсе его не слышат. Не хотят, не могут, не понимают?