Пока в Украине и Грузии происходили так называемые "цветные революции", и к власти приходили люди с явно проамериканскими настроениями, Россия лихорадочно искала пути противодействия.
Кремль и Вашингтон могут быть стратегическими партнерами, проводить совместные учения, заявлять об общности интересов в борьбе против международного терроризма, наркотрафика и торговли людьми. Могут, ибо некоторые грани глобальных проблем на самом деле имеют общий знаменатель.
Однако нельзя не видеть и другой стороны вопроса. Больше 70 лет США и СССР противостояли друг другу, стремились к превосходству над противником, тратили огромные средства на получение тех или иных преимуществ. Этот конфликт интересов намного глубже, чем кажется на первый взгляд. И как бы руководители стран не хотели сблизить свои позиции, противоречия все же остаются. Временами обостряются, временами притупляются.
Слабость России после катаклизма развала СССР была очевидна. Американцы, почувствовав слабинку, бросились утолять свой голод сверхдержавы, которой все нипочем.
США не спрашивали разрешения и поддержки Организации Объединенных Наций на проведение "Бури в пустыне" в Ираке или "Несокрушимой свободы" в Афганистане. Небольшие "косметические" работы, такие, как создание многонациональных сил, привлечение к операциям верных союзников, осуществляются. Но по большому счету они всегда остаются наносным, легкоизменяемым действом, не больше того. Развал Югославии на мелкие части был особенно болезненно воспринят в Москве.
Если в двух первых случаях речь шла о мусульманских странах, то в последнем - о единоверцах. Ирак был страной-форпостом советской внешней политики в ключевом регионе, богатом нефтью, с Афганистаном связана бесславная в военном плане война советских войск, а Югославия, даже несмотря на не совсем однозначные отношения между странами, была и оставалась стержнем геополитических интересов СССР и России на Балканах.
Нет ничего более болезненного, чем ощущение бессилия перед силой. Нет ничего более болезненного, когда это ощущение испытывает страна, некогда вершившая судьбы мира. И нет ничего более болезненного, когда авторитет этой страны ничего не значит. В такой ситуации оказалась Россия.
Когда сейчас меня спрашивают, почему в конце 2005 года между Россией и Украиной разгорелся конфликт по газу, задаю встречный вопрос: в какой степени это газовый спор двух государств? И вообще, кто сказал, что вопрос поставок газа Россией Украине имеет запах газа? Почему в период правления Бориса Ельцина подобные вопросы на повестку дня не выставлялись?
Не ответив на эти вопросы, нельзя уловить причинно-следственную связь довольно эмоциональных событий конца 2005 - начала 2006 годов. Не может не вызывать интерес заседание Совета безопасности РФ от 22 декабря 2005 года. Именно на нем президент России Владимир Путин выступил с речью, которая, по моему мнению, положила начало новой политике РФ.
Цитата: "Россия должна претендовать на мировое лидерство в энергетической области в среднесрочной перспективе, и именно развитие ТЭКа (топливно-энергетического комплекса, - прим. А.А.), а не ВПК (военно-промышленного комплекса , - прим. А.А.) и его научный потенциал должны стать локомотивом национальной экономики".
Снова налицо ностальгические нотки по поводу былого "мирового господства"!
Можно по-разному интерпретировать слова Путина, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о чем здесь идет речь. Сначала энергетическое мировое господство, потом экономическое, политическое и, в конце концов, военное. Не уловить эту логическую цепочку, значит жить с закрытыми глазами и не понимать процессов, происходящих вне стен занимаемой жилой площади.
Там же, на заседании президент России провозгласил "ускоренное развитие ТЭКа как национальный приоритет". В свое время подобную задачу перед собой ставила Малайзия, однако, разница существенная. Эта азиатская страна никогда не рассматривалась как геополитический игрок, тогда как Москва является членом "большой восьмерки".
Быть может, позиции России в этом объединении наиболее развитых стран мира еще не столь прочны, и временами поднимается вопрос о нежелательности членства РФ, но очевиден другой фактор: что бы там ни говорили руководители самых богатых стран, без России, без ее потенциала, сырьевых ресурсов и возможностей ни одну мировую проблему не решить.
Переориентация России с развития ВПК на развитие ТЭК есть, по сути, символический знак, адресованный всему остальному миру.
Приведу еще одно высказывание российского журналиста Дмитрия Татаринова, вплотную занимающегося этой проблематикой. Оно носит характер в большей степени стратегический. О тактике смещения акцентов в вопросе внешней политики не может быть и речи. Судите сами: "Для лидеров "восьмерки" помимо символического позиционирования России как страны номер один на мировом энергорынке (сейчас Россия номер один по поставкам газа и номер два после Саудовской Аравии по экспорту нефти) в выступлении президента может быть интересно только намерение России строить газопроводы в направлении стран АТР (Азиатско-Тихоокеанского региона, - прим. А.А.). Внутри России идея мирового лидерства страны на энергорынке выглядит более симпатично, чем возрождение оборонной мощи бывшего СССР".
Знак, судя по всему, не поняли.
Россия осознала себя лидером на мировом энергорынке, и активно приступила к реализации стоящих перед ней задач.
Высокая активность энергетических супергигантов в лице Алексея Миллера ("Газпром") и Вагита Алекперова ("Лукойл") в Туркмении, Узбекистане, Казахстане и Таджикистане (проекты гидроэлектростанций прим. А.А.) воспринимались, на первый взгляд, как экономическая экспансия российского капитала на рынки стран СНГ.
Могу с большим на то основанием сказать, что политика экономической экспансии ставит перед собой более глобальную цель, нежели просто экспорт капитала.
Целенаправленная политика привязки энергетических ресурсов южных соседей к газо- нефтетранспортной системе "Газпрома" - это практическое воплощение глобальной идеи России стать глобальным оператором максимального количества энергетических потоков.
И когда я говорю о том, что на Западе ничего не поняли из заявлений Путина на Совбезе от 22 декабря, то имею в виду возникший в конце января 2005-го газовый конфликт России и Украины.