25-летний солист Государственного академического театра оперы и балета имени Абая в Алматы Рафаэль Уразов рассказал корреспонденту медиапортала Caravan.kz о себе, проблемах в балете, своих принципах и об искусстве в Казахстане в целом.
“Я обязан всему своей бабушке”
Рафаэль родился и вырос в Алматы, рос без родителей, его воспитывала бабушка. Он и его младший брат называют ее мамой.
– Я рос очень активным ребенком. Чтобы не болтался без дела на улице, меня в шесть лет отдали в балет. При этом я поначалу думал, что иду заниматься спортом, но оказалось, что меня обманули (смеется). Первое время я не понимал, почему мне купили чешки, и всё спрашивал: а когда буду играть в футбол или заниматься боксом? – начинает Рафаэль Уразов. – Постепенно втянулся, особенно когда появились первые достижения, первые поездки, успехи. В 10 лет я продолжил свое обучение в Алматинском хореографическом училище имени А. Селезнева. После его окончания у меня было много амбиций, хотел уехать из страны, но не мог оставить маму одну. Я благодарен своей бабушке, что она меня правильно воспитала. Всем, чего я достиг в жизни, обязан ей. Бабушка привила мне любовь к труду.
– В детстве, когда вас отдали в балет, сверстники дразнили?
– Нет. Когда между нами были детские ссоры, мне просто говорили: “Иди и занимайся своим балетом!”. Но я был физически выносливее своих сверстников и вполне мог за себя постоять. Помимо балета танцевал брейк и занимался спортом.
О драках в театре
– Что для вас труд в театре – просто работа или что-то большее?
– Я живу этим. Ты никогда не достигнешь успеха, не любя своего дела. К сожалению, получил травму и практически на год выпал из балетной среды. Очень соскучился по сцене. Когда прихожу в театр, заряжаюсь энергией. Я люблю запах театра.
– Было ли такое, что хотелось все бросить?
– Очень часто было: когда лень, когда тяжело, когда получаешь травму, посещают такие мысли.
– Что помогает взять себя в руки?
– Преодоление себя. Когда подходишь к станку, начинаешь заниматься, а вечером видишь благодарную публику – это дорогого стоит. Люди платят огромные деньги, чтобы поддерживать себя в хорошей физической форме, а у нас, артистов, это как образ жизни.
– Существует мнение, что артисты балета – лица нетрадиционной сексуальной ориентации. С чем это связано и как можно разрушить этот стереотип?
– Я думаю, что это пошло из истории жизни известного артиста Рудольфа Нуреева. Он был гомосексуалистом. В Европе среди артистов балета есть представители нетрадиционной ориентации. Вообще, в творческой среде это явление довольно-таки распространено, но, что касается казахстанских артистов, здесь такого точно нет.
У нас в театре настоящие мужики, которые и подраться могут. Представляете, как лицо нетрадиционной сексуальной ориентации 1,5 часа может танцевать “Спартака”?
Так говорят и думают недалекие люди.
Как “Астана Опера” повлияла на алматинский балет
– А у вас, кстати, девушка есть?
– Да, есть.
– Она тоже из балета?
– Нет.
– Чем вы занимаетесь помимо основной деятельности?
– Большим теннисом, йогой, бываю иногда в ночных клубах, учу английский язык. Большое желание выучить как минимум испанский и итальянский.
– Насколько известно, артисты балета рано заканчивают профессиональную карьеру. Почему многие продолжают работать в театре, перешагнув 40-летний рубеж?
– Скорее всего, это связано с тем, что в Казахстане убрали пенсионные выплаты за выслугу лет.
Артист балета должен работать до 35 лет, максимум – до 40, а дальше уже, конечно, недопустимо. А им приходится продолжать работать, потому что они всю жизнь посвятили себя балету и ничего другого не умеют.
Возрастным артистам, конечно, уже дают нагрузки поменьше, но то, что такое происходит, это неправильно.
– Повлияло ли открытие “Астана Оперы” на алматинский балет?
– Да, и очень ощутимо, туда уехало много артистов, так как им предоставили лучшие условия: жилье, зарплата выше, и театр соответствует всем современным требованиям.
– Вас приглашали?
– Да, я собирался переехать в Астану, но, побыв в столице две недели, понял, что климат мне не подходит, были и другие факторы, которые повлияли на мое решение остаться в Алматы. Плюс ко всему меня бы там не отпускали в мои заграничные поездки.
“Люди боятся об этом говорить”
– Что бы вы хотели поменять в политике министерства культуры и спорта?
– Начну с того, что культуру и спорт надо бы разделить, так как это очень разные направления. Финансирование каждой отдельной области резко сокращается. Например, нет отдельного бюджета на культуру.
В первую очередь, стоило бы вернуть пенсию по труду. Я не думаю, что для государства это какое-то тяжкое бремя. Не так уж много в год артистов выходит на пенсию. Артистов балета по всей республике порядка 500 человек.
Есть дыры в здравоохранении. При театре, к сожалению, нет какого-то центра реабилитации, как у спортсменов. Профессия артиста балета, отмечу, как и спортсмена, очень травмоопасна. Нам приходится восстанавливаться за свой счет, а при наших зарплатах и при ценах на медуслуги – это просто нереально.
Вопрос зарплат очень сильно волнует. Например, артист балета в Алматы в среднем получает 90–100 тысяч тенге в месяц, а ведущий солист зарабатывает 115 тысяч тенге, ведущий артист в “Астана Опере” получает около 300 тысяч тенге.
Отсутствие общежития для иногородних артистов – тоже большая проблема. Например, при “Астана опере” им предоставляется комфортабельное жилье, живя там, они оплачивают только коммунальные услуги.
– А есть ли в театре профсоюз, который бы поднимал все эти вопросы?
– Есть, но не очень активно в последнее время это все обсуждается. Я думаю, люди боятся об этом говорить.
– Боятся работу потерять?
– Не то чтобы работу потерять, но, думаю, они боятся, что их лишат творческой свободы.
– За что дают звание заслуженного?
– За профессионализм, дисциплинированность, за достижения в сфере деятельности. Но, к сожалению, это не всегда распределяется между артистами справедливо.
– Что оно дает?
– Прикрепление в поликлинику при президентской больнице, в которой можно пройти необходимое обследование и лечение. Насколько я знаю, плюс к заработной плате – это ежемесячно около 1 500 тенге. А еще гарантировано место на кладбище “Кенсай”.
АЛМАТЫ