– Когда мне предложили в кино сняться, это было для меня непонятно, – улыбается Арман. – Как это можно: взять и сняться?! Но если сюда попадешь, то уже остаешься. Как говорил Михалков, билет в кино стоит 20 копеек, но выйти из него невозможно.
– Несложно совмещать актерство с продюсированием?
– А у меня всегда так было (смеется). Меня на “Казахфильме” в шутку называют играющим тренером. Тем более нам, современным актерам, сейчас легче, чем прежде. Теперь же утверждают на роль по образу, а раньше – по статусу и образованию.
– А как же профессия?
– Сейчас и профессиональные актеры так же снимаются – по образу. Если нужен какой-то Бэтмен, то находят по образу. Раньше актеры очень много работали над ролью, входили в образ. Насколько я знаю, Вячеслав Тихонов год входил в состояние Штирлица и потом год или полтора – выходил. Раньше актеры были разноплановыми. А сейчас, если актер комедийный, он в комедиях и будет играть.
– Это же грустная тенденция…
– Грустная. Егор Кончаловский мне рассказывал, что у него кто-то играл подполковника милиции. Так этот актер даже не переодевается: с одной площадки приезжает, снимается, едет на другие съемки в этой же форме.
– Вы главный человек как продюсер – и подчиненный как актер…
– Это очень забавно. Когда я актер, могу капризничать, как это все делают. Но только съемка моего эпизода заканчивается, тут же перевоплощаюсь. Это удивительно, как можно быстро перестроиться.
– Вы играли Чингисхана. Как вам эта роль?
– С этой картиной была такая интересная история. Югославы продали ее полякам. Но в Польше произошли волнения – в то время распадался СССР, права перепродали итальянцам… Благодаря этому фильму я попал к Булату Мансурову, который был соавтором сценария, и был выбран на главную роль Аттилы.
– Вам ближе историческое кино или современное?
– Как продюсеру – современное. Как актеру – тоже. Когда я снимаюсь, мне вечно клеят какие-то усы-бороды, надевают парики. Терпеть этого не могу. Иногда по ночам снится, что мне опять что-то приклеили, и я в ужасе просыпаюсь! И как продюсер я бы с историческим кино не связывался: дорогое производство, а большого зрительского спроса на него нет. Сейчас, чтобы нормально отбивалось кино на нашем рынке, бюджет должен быть 200–300 тысяч долларов, не больше.
– В Казахстане возможно отстроить киноиндустрию?
– Нам стоит это попробовать. Я бы предложил сделать, как в России. Там принято постановление о создании ОАО “Роскинопрокат”, а те кинотеатры, которые стали частными на тот момент, были введены в государственную сеть. 51 процентом акций владело государство, а 49 процентов раздали владельцам кинотеатров, которые вошли своим имуществом. Теперь там есть такое понятие, как поддержка в прокате. У нас эти рычаги не работают, потому что производство – государственное, а кинопрокатчики – частные. Кинопрокатчики до 80 процентов берут американские фильмы, казахстанские спросом у них не пользуются. Есть еще французская модель, где показывают любое кино, но 60 процентов от сборов идет на производство национальных фильмов.
– А что у нас с жанровым разнообразием?
– Мы просто не во всех жанрах можем снимать кино – это нормальное явление. У каждого национального кинематографа есть свое лицо на мировой арене. В Индии это мелодрамы, в России – боевики, американцы – мастера сказок и ужастиков. Поэтому не всегда стоит кидаться и пытаться сделать лучше.
– А какое же лицо у казахстанского кинематографа?
– Была такая проблема – много юрт, аулов… Я сторонник того, что надо эксплуатировать природу. Восемь климатических зон есть рядом с Алматы! Надо максимально показывать красоту наших мест! Этим мы можем удивить мир!
– Вы из Германа превратились в Армана, а дочь свою назвали Ариэль. Верите, что имя накладывает отпечаток на судьбу?
– Нет, я в это не верю. В названиях предприятий, фирм – накладывает. Я был маленький, и мне было легко привыкнуть к новому имени. А дочь мы так назвали, потому что мультик был в то время популярный. К тому же это составное из двух имен – Арман и Эльвира. Дочери нравится, даже гордится, что она единственная и неповторимая.
– Имя Арман – тоже говорящее. Чувствуете себя человеком, который воплощает свои желания в жизнь?
– Честно скажу – да. Тьфу-тьфу-тьфу, все очень быстро исполняется. Все-таки есть что-то в имени, наверное.