В день рождения Галины Черноусовой – 54 года назад, врачи предложили родителям… отказаться от ребенка-инвалида. Мама ответила: “Что Бог мне дал – то мое”. Но за дверью родного дома Галя чувствовала себя одиноким Робинзоном на забытом всеми острове. Ее не видели, не замечали, сторонились. А если и замечали, то старались задеть, обидеть. Когда же дочь, не подходящую под принятые параметры, отказались зачислить в первый класс (хотя к шести годам она свободно читала и писала), маме пришлось ехать в Москву.
– Добилась-таки, чтобы меня приняли в обычную школу, – говорит Галина.
Возникли проблемы и при поступлении в вуз, но в конце концов она окончила филиал Алматинского института народного хозяйства. Рассказывая о себе, женщина то плачет, то смеется сквозь слезы. И без конца повторяет: “Есть все же что-то на небесах, что помогает мне, грех жаловаться”. Ее подруга по несчастью не выдержала испытаний, ушла из жизни в 34 года, наложив на себя руки. Сама Черноусова была на грани в 1999-м, когда попала под сокращение, получала копеечную пенсию с опозданием на несколько месяцев. Жить было не на что. Наконец решилась все-таки записаться на прием в акимат. Стала объяснять, что нуждается в работе, сотрудница акимата оборвала ее на полуслове: “У меня мама получает меньше. Приходит вот так каждый и плачется”. Едва сдерживая слезы, Галина Александровна вышла из кабинета. Да и сейчас, имея стабильный заработок в ремонтно-локомотивном депо, она боится заболеть, лишь в крайнем случае берет больничный: “Вдруг и это место потеряю, что тогда?”.
И опять Галина Александровна вспоминает Даниэля Дефо, поведавшего миру о Робинзоне Крузо. Ты – словно один на островке, а вокруг – вакуум, пустота. Общение – это то, чего катастрофически не хватает любому человеку, ограниченному в возможностях:
– Я не люблю праздники, особенно 8 Марта. Придешь нарядная, подкрасишься, прическу сделаешь. Всех женщин вокруг поздравляют, подарки дарят, а тебя словно и нет. Ты как будто в изоляции, на карантине. Это потом, когда ты войдешь в коллектив, приходит и признание, и принимаешь поздравления. Даже перестают замечать, что ты маленького роста, обращаются к тебе как к равному.
Ограниченный круг общения – одна беда. Другая – бытовые проблемы. Помыть окна, люстры, побелить стены или наклеить обои – самой не справиться:
– Я инвалид III группы, II не дают. Потому и помощника от собеса нет. А мне элементарно нужно занавески снять, люстру протереть. Приходится просить или платить.
Подобрать одежду, особенно обувь, – еще одна головная боль:
– Платье, рубашки, брюки можно отрезать, подшить, а вот с обувью – просто беда. Ближайшее протезно-ортопедическое предприятие – в Оренбурге. Пара сапог обходится примерно в 15 тысяч рублей плюс проживание, питание за то время, пока обувь будет готова (минимально 10 дней). В итоге не менее 100 тысяч тенге выходит. Может ли инвалид позволить себе регулярно покупать новую обувь? Этот вопрос можно смело адресовать в местный отдел занятости и соцпрограмм, отвечающий за обеспечение инвалидов необходимым медоборудованием, а также ортопедической обувью. Общественный транспорт – тоже испытание:
– Водители не хотят брать таких, как мы. Потому что у нас бесплатный проезд. Пока ногу поднимешь на ступеньку, пока ухватишься, они перед самым носом двери закрывают. Или кондуктор начинает кричать на весь салон: “Женщина, а вы заплатили за проезд? У вас удостоверение? А ну-ка, покажите”.
Как на все это стараться не обращать внимания – отдельная школа мужества. Галина Черноусова прошла ее по полной программе.
Актобе