Открывшиеся после карантинов торговые центры так и манят покупателей надписями “Распродажа”. Но большинство посетителей выходят из магазинов без пакетов с покупками: кому-то цены кажутся завышенными, кого-то не устраивают устаревшие модели, но есть и те, кто за период вынужденного затворничества привык обходиться малым и не видит особой нужды в покупке новой пары джинсов или платья.
Справедливости ради, падение спроса на одежду в этом году наблюдается по всему миру. По сведениям “Business of Fashion” и “McKinsey &Company”, с начала года до конца марта средняя рыночная капитализация компаний в сфере одежды, моды и предметов роскоши снизилась почти на 40 процентов, а выручка предприятий по производству одежды и обуви, по предварительным оценкам, сократится примерно на треть по сравнению с прошлым годом. А производители предметов роскоши – часов, ювелирных изделий и элитной косметики – и вовсе рискуют потерять 35–39 процентов выручки.
Еще живы!
Чтобы сократить убытки, закрыли часть своих розничных магазинов такие фешн-гиганты, как “Nike” и “H&M”. И раз уж корпорации с коронавирусом не справились, то что говорить о казахстанских производителях одежды?
– У нас практически полгода были закрыты торговые центры, а мы в основном продаемся через офлайн-канал. То есть для нас ничего хорошего за те полгода практически не происходило: отшитая весенне-летняя коллекция практически не была продана. И мы ее сейчас выставили на sale, потому что хранить ее на складах тоже накладно, плюс она занимает место новой коллекции. А мы, пусть и в ограниченном объеме, но всё же выпустили осенне-зимнюю коллекцию. Мы не умерли, – рассказывает основатель бренда детской одежды “Mimioriki” Инна АПЕНКО.
Это “не умерли” – основной показатель успеха в современных реалиях легкой промышленности. Причем выживают швейники больше не благодаря, а вопреки.
За эти месяцы в онлайн попробовали перейти, наверное, все малочисленные казахстанские бренды. Те, кто поменьше, торгуют через Instagram, те, что покрупнее – через маркетплейсы типа “Wildberries” и “LaModa”. Но проблема, как отмечает директор группы компаний ТОО “ПИК Ютария ЛТД” Сауле ШАУЕНОВА (бренд Utari) в другом:
– Компании, работающие на конечного потребителя в розничном сегменте, могут не прекращать работу, но проблема в том, что продавать произведенные изделия негде. И дело не только в том, что ТРЦ были закрыты на период пандемии. Дело в том, как отечественных производителей “поддерживают” при доступе к торговым площадям. Тут и ретробонусы, и то, что легкую промышленность не признали отраслью, пострадавшей от введения карантина. Поэтому у поставщиков продукции легкой промышленности из-за рубежа есть определенные льготы и преференции, а у отечественных производителей – нет. Всё это в конечном итоге ложится на цену товара. А потребитель, особенно сейчас, к цене очень чувствителен, – говорит она.
Чтобы как-то выжить, на фабриках “Ютария ЛТД” перевели почти всех офисных работников на дистанционку, а производству сократили рабочую неделю.
– Конечно, страшно, что за это время мы можем безвозвратно потерять специалистов. Но такие меры необходимы, чтобы сохранить производство в целом, – отмечает Сауле Шауенова.
Вот тебе и суровая отечественная школа…
О поддержке легкой промышленности в стране говорится не первый год, но дальше разговоров дело почему-то не идет.
– По сути, остались те фабрики, которые в начале года заключили контракт с государством. Те же, кто работает на рынок, все обрушились! Многим пришлось сократить рабочую неделю, сотрудников… Пока сложно сказать о том, насколько серьезным будет падение, потому что еще нет данных за сентябрь, когда наши фабрики традиционно отбивают часть своих затрат за счет продажи школьной формы. Но в этом году нас и с этой стороны решили добить – минобр сказал, что дети могут не носить школьную форму. По нашим предварительным оценкам, работу могут потерять примерно 2 тысячи человек. С учетом того, что в отрасли занято 13 тысяч, можете оценить масштабы проблем, – рассказывает президент Ассоциации предприятий легкой промышленности (АПЛП) Любовь ХУДОВА. Почему торговые центры разлюбили казахстанские товары
Как она объясняет, компании, которые занимаются пошивом школьной формы, новую коллекцию начинают делать сразу, как распродадут старую, то есть примерно в сентябре. Получается, фабрики закупили сырье, произвели одежду, заплатили зарплату и налоги… и всё! Сейчас на складах фабрик лежит продукции примерно на 4 миллиарда тенге. И неизвестно, кому и когда эта школьная форма будет нужна.
Ассоциация и представители бизнеса полгода переписываются с госорганами, пытаясь доказать, что тоже пострадали от коронавируса, но тщетно: за полгода вышло 3 постановления о помощи пострадавшим отраслям, обрабатывающей, а тем более легкой промышленности нет ни в одном из них. Это значит, что ни на льготные кредиты, ни на отсрочки по всем платежам швейные компании претендовать не могут.
По весне, когда Казахстан был закрыт на строгий карантин, чиновники попросили легпром поддержать страну производством медицинских масок. Но, когда границы с Китаем снова открылись, об отечественных масках все забыли, а профильной ассоциации сказали, что швейные фабрики на свою продукцию покупателей должны искать самостоятельно. Так часть масок и лежит на складах фабрик рядом со школьной формой.
У кого-то новые производства, а у нас на хлопок урожай
В то же время соседние страны своих кутюрье пожалели.
– В Российской Федерации нашим коллегам до конца года обнулили налоги, а также дали деньги на рекламу и пополнение оборотных средств. У нас – ничего! Посмотрите, какая программа поддержки легкой промышленности работает в Узбекистане: у них ткани, которые не производятся в стране, освобождены от таможенных пошлин. Государство дает гарантии на закуп продукции, произведенной на отечественных предприятиях. Что в итоге? Сырье, которое производится в стране, перерабатывается, решается вопрос безработицы. Аналогичные меры поддержки есть в Кыргызстане, – перечисляет Любовь Худова.
Как итог: несколько лет назад в Кыргызстане начала отшиваться “Sela”, в Узбекистан планируют перенести часть производства “Adidas” и “Nike”.
Ну а мы… нам тоже есть чем гордиться. Как рассказал не так давно на одном из заседаний правительства министр индустрии и инфраструктурного развития Бейбут АТАМКУЛОВ, в Казахстане по итогам первых 8 месяцев наблюдается рост объемов производства легкой промышленности на 11 процентов. О том, что столь радужные показатели достигнуты за счет увеличения производства хлопка и хлопчатобумажных тканей, а производство готовых изделий при этом упало в среднем на 20–30 процентов, министр решил не рассказывать.
НУР-СУЛТАН