– Недавно вы резко высказались против принятия законопроекта по вопросам налогообложения. И посоветовали Министерству экономики и бюджетного планирования лучше работать, а не придумывать новые налоги…
– Убежден, что вообще нужно отменить налог на транспортные средства и сделать так, как это делается во многих странах, где данный налог включен в акциз бензина. Это позволит лучше пополнять бюджет страны. Все будет логично: ездишь – платишь, не ездишь – не платишь. Еще года три назад я говорил, что казна недополучает большие суммы из-за льгот на транспортный налог. У нас ведь как? Чем человек богаче – тем жаднее. Как правило, люди, имеющие автомобили с большим объемом двигателя (свыше 4 литров), регистрируют на родственников или знакомых, входящих в льготные категории, и уходят от уплаты налогов. Зачем платить 180 тысяч, если можно дать инвалиду двадцатку – и тот доволен, и владельцу какого-нибудь “Линкольна” хорошо. Бюджету плохо. Сейчас в министерстве об этом вспомнили, но решили все по-своему: ладно, льготы убираем, а в секторе автомобилей с объемом двигателей от 3 до 4 литров налоги поднимем.
По квартирам и домам – та же история. Если площадь квартиры свыше 150 квадратных метров, а дом – более 300, предлагается налоги поднять. Тоже, считаю, неверный подход. Мы за что? Чтобы не было богатых или чтобы не было бедных? Зачем бить по едва возникающему среднему классу? И аргументы министерства доверия не внушают. Своими нововведениями предполагают пополнить бюджет 24 миллиардами тенге. И утверждают, опираясь на данные статагентства, что у нас домов стоимостью до миллиона – 11 процентов, до 2 миллионов – 26 процентов. Где вы видели у нас дом, который стоит 7 тысяч долларов? Разве что сарай какой-нибудь. Почему было не запросить более реальные данные? Сколько у нас квартир и домов до 150, 300, 500 и выше квадратных метров? Поэтому и сказал, что в министерстве не хотят работать и пришли с законопроектом неподготовленными.
– Но ведь благие же намерения – пополнить бюджет 24 миллиардами…
– Тех, кто утверждал все это на межведомственной комиссии, в правительстве это тоже впечатлило: “О! Хорошо!”. А в суть проблемы – кто и откуда цифры брал – вникать не стали. И не задумались над тем, что у нас около 2 триллионов (!) невзысканных штрафов. Это вам не 24 миллиарда. Так взыскивайте! А новые налоги сочинять – это не выход.
– Предполагается пересмотреть Закон “О профессиональных союзах”, и уже сейчас ведутся дискуссии на эту тему…
– Действующий сегодня закон работает с 1993 года. Его принимали, когда я был еще депутатом Верховного Совета, с учетом реалий того непростого для страны периода. Но времена и экономическая ситуация в стране изменились. Сейчас либеральность прежнего закона не позволяет профсоюзам стать мощной силой по защите законных прав и интересов работников труда. В 90-е годы в профсоюзах состояли 7,5 миллиона человек. На сегодняшний день – лишь полтора миллиона, причем миллион – это бюджетники, а 500 тысяч – реальный сектор. Только 10 процентов работающих казахстанцев являются сегодня членами профсоюзов. Проблем и вопросов здесь набралось немало.
– Почему вы возражаете против так называемых альтернативных профсоюзов?
– Смотрите, как сегодня поступает работодатель? Если профсоюз несговорчивый, несгибаемый, тогда он создаст альтернативный. И, будьте уверены, создаст свой, “ручной”, и загонит туда всех. И руководителем выберут послушного человека, который будет соглашаться со всеми условиями работодателя. Вот вам пример. Шахтеры “АрселорМиттал Темиртау” настаивают на исполнении положений, прописанных в коллективном договоре. Сказано там, чтобы выделялось столько-то денег на санаторий, на поликлинику, – выделяйте. А работодатель говорит: давайте продадим все это. Как продать? Это – собственность профсоюза. Где шахтерам лечиться? Разумеется, все это поперек горла работодателю. Кому это понравится? Естественно, возникло противостояние, и не только по этим пунктам договора, но и по другим вопросам – оплате труда, несоблюдению режима премирования, по выплатам, вернее, невыплатам, регрессникам. И вот зачитываю цитату из их обращения к Президенту страны:
“Не находя других возможностей для упразднения установленных коллективным договором льгот и гарантий, администрация задалась целью ликвидировать наш профсоюз, а вместе с ним и обязательства работодателя. Действия по решению этой задачи уже начаты. По указке из Лондона руководство угольного департамента создает новый, альтернативный профсоюз… Цель всего этого – заключение нового, удобного для компании коллективного договора”. А вы спрашиваете, почему я против альтернативных профсоюзов.
– Но ведь от людей зависит, какой профсоюз они выберут?..
– А административный ресурс? Кому хочется терять работу? Ситуация может стать аховой. Я писал в Генпрокуратуру запрос о том, что на 8 шахтах не хватает около полутора тысяч “подземных” работников. Допустим, в бригаде должно быть 20 человек, а в шахту спускаются 14. План – тот же. Зарплата – та же. Сокращают, а новых не набирают. Если раньше это было в ведении директора шахты или угольного департамента, то сейчас этим занимается иностранец. Широко используют добровольный уход на пенсию в 52–53 года, когда все здоровье под землей осталось. На тебе единовременное пособие в 5–7 тысяч долларов – и иди. А замены не набирают.
Так вот, возвращаясь к теме нового Закона о профсоюзах. Недавно мы приняли Закон о национальной палате, который определил вертикаль представительств работодателей по схеме “предприятие – район – город – область – республика”. То есть объединили работодателей как сторону социального партнерства. То же самое предлагается сделать с профсоюзами. Сейчас на предприятии может быть и два, и три профессиональных союза. Новый законопроект предполагает существование одного. Конечно, против этого будут выступать независимые профсоюзы…
Вспомните, к чему это привело в Жанаозене? Из 134 нефтедобывающих предприятий там только на 15 были профсоюзы, и то разрозненные, которые никому не подчинялись, могли призывать к неправомерным действиям, что и случилось. Ответственности никакой не было. Новый закон как раз будет способствовать тому, чтобы не было разобщенности, и предотвратит ситуации, подобные жанаозенским.
– Повезло шахтерам, что есть у них в Парламенте такой защитник…
– Потому что знаю, каков он, этот труд. Вот сейчас попытались “втихушку” вопрос по профзаболеваниям переложить на плечи работодателей. Хорошо, приостановило пока правительство это дело. Причина якобы в том, что профессиональные заболевания в большинстве своем надуманны, а страховые компании разорятся из-за этого. А я скажу: антракоз, силикоз никто с повестки жизни не снимал. Сам работал “на лопате”. Если орошение плохое – вся пыль в легких. Кто на породе, на комбайне сидит – та же история. Пояснично-крестцовый отдел от поднятия тяжестей страдает непомерно. Одна гидроножка весит 75 килограммов. Во времена моей работы в шахте всю ночь по 200 таких ножек переставляли. И, когда был уже депутатом, как я мог отнестись к данным Института профзаболеваний о том, что шахтер за смену поднимает не больше 16 килограммов?! Где они эти данные брали? Я написал тогда запрос в Генпрокуратуру, и этим исследователям условий шахтерского труда был большой нагоняй.
– Бывших шахтеров, значит, не бывает?
– Не бывает. Если глотнул угольной пыли, она не только в легких – в голове на всю жизнь осядет.
– Насколько я знаю, вы и ваши коллеги, парламентарии, буквально завалены требованиями пенсионеров, ушедших в конце 90-х на пенсию, пересмотреть несправедливое по отношению к ним пенсионное законодательство.
– У нас при фракции НДП “Нур Отан” есть социальный совет, на котором уже не раз обсуждался этот вопрос – по защите так называемых советских пенсионеров. Речь идет о людях, которые вышли на пенсию с очень большим стажем и оказались в итоге с минимальной пенсией. Почему заработок берется за три года подряд начиная с 1995-го? Тогда многие предприятия стояли. До развала СССР у этих людей была нормальная зарплата, потом им стали платить бартером – курами, китайскими товарами – и лишь остаток – деньгами. По ведомости проходили именно эти небольшие суммы. Многие предприятия вообще не работали. Знаю в Караганде тетю Зою Редченко, она работала на шахте “Кировская” клетчицей. Всю жизнь вагонетки толкала. Конечно, несправедливо, что из 36 лет ее общего стажа именно эти, определенные в свое время законом, три года стали основными… И сколько таких людей?!
– Все упирается в бюджет? Судя по последним инициативам правительства, большие “дыры” в нем наметились.
– Пусть соберут те налоги, которые должны собрать, те штрафы, которые должны заплатить, – и дыр не будет. Соответствующие органы должны работать, а не проблемы “своих” людей разводить. Открыто и честно работать.
Астана