Об этом в своем интервью узбекской службе Би-би-си заявил недавно глава миссии МВФ Джон Вейкман Линн. Как выразился глава миссии, "споры МВФ с чиновниками Узбекистана по поводу ограничений во внутренней и внешней торговле не дали результатов".
В принципе, они и не могли дать никакого результата. А причина, по мнению аналитиков, "кроется в том, что президент Каримов жестко гнет свою линию. Она заключается в том, что все процессы в Узбекистане должны проходить под тотальным контролем государства. Именно этот постулат, выдвинутый Каримовым в его книге, является основным в плане понимания экономических и всех других процессов в этой стране. Конечно, узбекское правительство прекрасно понимает, что возможное вступление во Всемирную торговую организацию может потребовать от него более решительных шагов по либерализации экономики. Но в настоящее время оно делает все возможное и невозможное, чтобы максимально отдалить это время".
Зачем нужен запас времени? По всей видимости, президент Каримов считает осуществленные до сих пор реформы слишком радикальными. Имеется в виду конвертация национальной валюты - сума - по текущим операциям и некоторые послабления в налоговой сфере.
Однако с этим мнением не согласен другой известный узбекский эксперт: "Сама конвертация была осуществлена с такой поспешностью и так непродуманно, что до сих пор расхлебываем ее результаты. В обменных пунктах свободно конвертируемая валюта бывает не всегда, довольно часто отсутствуют сумы, и это еще один признак того, что конвертация осуществлена несвоевременно. Она была бы возможна только после реформ в торговле, степень либерализации которой должна соответствовать общим принципам рыночной экономики".
И по сути, и по содержанию конвертация сума была осуществлена в чисто тактических интересах. Цель понятна - иностранные инвестиции, без которых невозможно модернизировать узбекскую экономику. Другой вопрос: достигнуты ли цели? Судя по дипломатично-осторожному заключению прошлогодней миссии и расплывчато-непонятному нынешнему, крупнейший в мире фонд не собирается раскошеливаться на проекты, зреющие в умах узбекских правительственных чиновников.
Да и само нынешнее заключение наводит на кое-какие выводы. Судите сами. "Предприняты некоторые обнадеживающие шаги, - сказал господин Линн. - Например, открыта конвертация, которой мы добивались долгое время. Этот успех поощряет правительство обратить внимание на другие сферы. Положительно отразились налоговые реформы. Ожидается также реформирование ряда финансовых и банковских структур. Однако сохраняется практика жесткого контроля над внутренней и внешней торговлей. Процессы приватизации идут медленно. В то же время до сих пор продолжается вмешательство государства в экономику".
Считая проведенные полуреформы слишком радикальными, узбекское руководство, по всей видимости, рассчитывало на более благосклонное отношение Международного валютного фонда. Поэтому говорить о "других сферах", куда Узбекистан должен обратить внимание, даже не приходится. По мнению известного узбекского экономиста, "Любые льготы и преференции в торговле воспринимаются международными финансовыми и торговыми организациями как дискриминация в отношении товаров тех или иных стран. С этой точки зрения они и рассматривают, к примеру, высокие процентные ставки на импорт, вопрос завоза в Узбекистан высокотехнологичного оборудования по нулевой таможенной ставке, ограничения для бирж по реализации хлопкового волокна, меди, другого сырья, отнесенного к категории высоколиквидной продукции. Не исключение и Международный валютный фонд, который опасается вкладывать средства в экономику, имеющую массу искусственных препон".
Что касается последнего демарша узбекского президента об уменьшении влияния государства в экономику, то в официальных газетах об этом пишут в восторженно-ликующих тонах, правда, зачастую не понимая смысла написанного.
Складывается впечатление, что сам этот процесс воспринимается слишком примитивно и акцент делается в основном на акционировании ныне существующих государственных предприятий или АО. Провозглашенная в прошлом году административная реформа, предусматривающая сокращение более 40 тысяч чиновников, как представляется, так и остался лишь красивым лозунгом, к реальности отношения не имеющим. Кстати, за этот процесс персональную ответственность нес министр экономики Рустам Азимов. Непонятно, куда делась "ответственность", а то, что до сих пор он по ней не отчитался, факт.
В своем интервью господин Линн так и не смог удержаться в рамках дипломатической вежливости: "Наши усилия в вопросах ограничения внутренней и внешней торговли правительством Узбекистана пока что малопродуктивны. Хотя по некоторым направлениям достигнуты незначительные изменения. Например, ускорился процесс образования частных дехканских хозяйств, появились надежды в области банковских реформ. Мы бы хотели, чтобы Узбекистан осуществлял реформы обдуманно и не принимал поспешных решений". Таким вот образом глава миссии МВФ пытался донести до сведения узбекского правительства мысль о том, что проводить реформы только для того, чтобы выглядеть в глазах международной финансовой организации в лучшем свете без соответствующей подготовки и системы бессмысленно.
Поняли ли это в Узбекистане? Судя по словам главы миссии МВФ, не совсем. Во время встреч с Джоном Вейкманом Линном, высокопоставленные узбекские чиновники, якобы заявляли, что "либерализация экономики не соответствует интересам Узбекистана". Перед всеми нами яркий пример Казахстана, где либеральная экономика способствует росту уровня жизни людей.
В этом плане доводы узбекских чиновников можно отредактировать по-другому: "либерализация экономики не соответствует нашим интересам". Это больше похоже на настроения узбекской элиты.
И последнее. Улучшения уровня жизни и сокращения нищеты в Узбекистане, по мнению господина Линна, можно добиться "посредством создания частных фермерских хозяйств и предоставления свободы дехканам, чтобы они сами решали, что производить и кому, по какой цене продавать". Пойдет ли на такие шаги президент Каримов? Суть проводимой в Узбекистане политики как раз и сводится к тому, чтобы держать в узде все аспекты жизни своих граждан. Отпустить вожжи там, где сосредоточено большинство населения, скорее нонсенс.
Этого Международный валютный фонд еще не понял…