– Я хочу, чтобы читатели знали, как бездушная система здравоохранения убивает людей, – говорит она.
Касиет, двадцатилетний сын Айгуль, ранее ничем не болевший, умирал, когда вся страна отмечала День медика.
– Рано утром 16 июня прошлого года ему стало плохо, поднялась температура, мальчик задыхался, – вспоминает мать. – Мы вызвали “скорую”, фельдшер сделала ему уколы и посоветовала обратиться в поликлинику по месту жительства. Была суббота, какая поликлиника? Но Касиету с каждой минутой становилось все хуже, и мы повезли его в областной медицинский центр. Там был неприемный день, сказали: приемный – в городской больнице. Мы поехали через весь город туда. Сына осматривали сначала дежурные врачи, потом реаниматолог. Последний сказал в нехитрых народных выражениях, что у сына астено-невротический синдром, истероидная реакция. И ему, мол, нужен психиатр. С чего бы это? Наш ребенок всегда был совершенно адекватен!
Температура у парня уже зашкаливала за сорок, и его все же положили в больницу. А через час он ушел оттуда в бредовом состоянии… Почему его не остановили?
Ночь с 16 на 17 июня для Айгуль и бабушки парня Розы Батталовны выдалась бессонной. Касиет буквально сгорал и задыхался. Семья решила вызвать психиатрическую бригаду, раз уж в горбольнице реаниматолог утверждал, что у Касиета истерия.
– Психиатр исключил заболевания своего профиля, – говорит Айгуль, – и сказал, что нужно срочно везти мальчика в инфекционную больницу.
Туда Касиета доставила психиатрическая бригада. У парня была температура сорок два, и медлить было нельзя.
– Дежурный врач сразу же отправила моего сына в реанимацию, – вспоминает Айгуль Ермаганбетова. – Мы спрашивали, что с ним, чем будут лечить? Но врачи, похоже, не знали, что делать. Вечером 17 июня мой сын умер в реанимационном отделении инфекционной больницы неизвестно от какой болезни.
Немного оправившись после похорон единственного сына, Айгуль Ермаганбетова села писать письма в разные инстанции.
По ним были организованы проверки – во всех медучреждениях, где побывал он 16–17 июня, комиссией, в которую ради непредвзятости вошли эксперты здравоохранения из других регионов.
Мы прочитали акты проверок, составленные экспертами. Хотелось бы привести несколько цитат.
Касательно деятельности ГККП “Станция скорой медицинской помощи”: “...Больному необоснованно введен препарат”.
Касательно действий медиков в городской больнице: “При поступлении в предварительном диагнозе выносится “астено-невротический синдром”. Хотя, вероятнее, учитывая анамнез заболевания, жалобы и объективное состояние больного, все соответствует энцефалопатии интоксикационного характера... В реанимационном отделении не проведены основные диагностические исследования и не оказана медицинская помощь”.
И резюме. Цитата: “Следует подвергнуть сомнению профессиональную компетентность врачей городской больницы...”.
Из множества выводов, сделанных экспертами во время поминутного изучения пребывания Касиета Аманбаева уже в областной инфекционной больнице, озвучим только несколько НЕ:
“Неадекватно и в неполном объеме проведены диагностические мероприятия и интенсивная терапия”.
“Не обеспечены экстренная оценка неврологического статуса пациента”.
“Не организован консилиум с участием врачей смежных специальностей”.
“Клинический диагноз “септический гепатит, нефрит, панкреатит” НЕ подтверждается имеющимися клинико-лабораторными и функциональными показателями”.
В общем, никто из кызылординских медиков достоверно не знал, от чего лечить умирающего юношу, и, в общем-то, никто не лечил.
Облздрав принял меры. Врачу горбольницы Еркебулану МАКСУТОВУ, дежурившему, когда туда поступил Касиет, вынесено предупреждение за то, что, когда пациент самовольно покинул учреждение, об этом не было доложено руководству.
Реаниматологам горбольницы Бахытжану ТАЙМАНОВУ и Нурсауле АБУОВОЙ – выговоры за неправильную оценку тяжести состояния больного. Болат АСАНБАЕВ, заведующий реанимационным отделением инфекционной больницы, также получил выговор. Диспетчеров и фельдшеров скорой помощи также подвергли дисциплинарным взысканиям.
– В ДВД уголовное дело по факту смерти моего сына возбуждать не стали “за отсутствием состава преступления”, – говорит Айгуль Ермаганбетова. – Потому что не названы официально причины смерти мальчика, так как от вскрытия тела мы отказались. Да не важно уже, от чего Касиет умер! Мне ясно, что его убила система здравоохранения. За два последних дня жизни своего ребенка я увидела все: как “душевно” принимают в медучреждениях, как ставят неправильные диагнозы, как лечат чем придется непонятно от чего. Как страшно попасть в больницу, где никому твои жалобы не нужны. И эти же люди, которые дали умереть Касиету, сейчас принимают других пациентов.
Задумайтесь: в любой другой сфере за халатность, приведшую к ущербу, специалистов судят. А в здравоохранении жизнь – не ущерб? Я перерыла все законы нашей страны и убедилась, что не прописаны в них адекватные наказания для некомпетентных врачей, совершающих ошибки. Что тогда обсуждают и принимают наши депутаты в Сенате и Мажилисе, если пациенты остаются незащищенными? А ведь чиновники сами могут завтра оказаться пациентами таких горе-медиков.
Кызылорда