С художественным руководителем Государственного академического русского театра драмы имени Лермонтова Рубеном Андриасяном всегда есть о чем поговорить. Даже о затянувшемся ремонте театра он говорит с присущей ему иронией.
Но есть и хорошие новости.
Например, сегодня орловские зрители увидят спектакль “Ищу партнера для нечастых встреч”, до этого алматинцам рукоплескал Брянск, а конечный пункт гастролей – Москва. Кроме того, с ноября возобновляются спектакли в театре имени Мусрепова, который предоставил лермонтовцам свою сцену на время ремонта.
Театр передвижников
– Рубен Суренович, с чего начнем: с плохого или хорошего?
– А с чего вам больше хочется?
– Тогда с плохого. Например, с ремонта. Работы вроде бы идут полным ходом: строители на лесах красят здание… Развязка близка?
– Думаю, финал наступит не раньше весны будущего года. Это самый оптимистичный прогноз. Косметические работы снаружи обманчивы. Внутри еще не то что конь – табун не валялся. Мы даже придумали театру новое название: Государственный академический передвижной русский театр имени Лермонтова.
– Тогда уж лучше – имени передвижников. Вы какимто образом можете влиять на сложившуюся ситуацию?
– Никак. Я закатывал истерики по телевидению, в печати, писал премьерминистру… Что вы хотите: в стране бум, строители "перекормлены" – заказчиками не дорожат. Подрядчика вроде бы выбирали по уму: это единственная компания, имевшая опыт работы с театральными помещениями. В частности, она заканчивала ремонт в ГАТОБ. Но там приезжал на стройку премьерминистр, приезжал даже президент, после чего все и сдвинулось с места. К нам же никто не ездит.
Оперному театру повезло – как раз в тот период несколько месяцев существовало отдельное министерство культуры. А нынешнему министру некогда.
– Вы писали премьерминистру. Ответ какой?
– “Дальше – тишина” (смеется). Вообще никакого ответа.
– Один раз писали?
– Ну, я человек понятливый. Вся беда в том, что самые главные деньги, на приобретение сценического оборудования, запланированы на 2008 год. Если коробку здания вчерне закончат к Новому году, то еще месяца 3–4 потребуется на монтаж оборудования. Надо было вообще начинать со сцены, но финансирование впрягло телегу впереди лошади. И я просил премьерминистра, чтобы финансирование закончилось этим годом. Но наши доблестные строители еще полностью не освоили те деньги, которые уже даны. Просить новые в такой ситуации – нонсенс. Так что я понимаю, почему не было ответа.
– Помимо собственно ремонта и замены оборудования какие еще изменения ждут здание театра?
– Мы работаем над улучшением акустики. Уменьшится количество зрительных мест, чтобы было хотя бы куда девать колени (смеется).
Вернемся в срок – нет другого выхода!
– Два сезона, проведенных вне родной сцены, можно назвать потерянными? Или всетаки был приобретен определенный опыт?
– Конечно, все это время было очень дискомфортно. А в нашем деле нужно, чтобы внутренний комфорт присутствовал, – тогда спокойно мыслится и работается. Например, с “Королем Лиром” вчерне мы дошли до конца. Сейчас бы выйти на сцену, а негде! Мы репетировали во Дворце школьников, на малой сцене “Ауэзовки”, даже в клубе пограничников… Театры, которые нас приютили, – имени Ауэзова и имени Мусрепова – естественно, не имеют возможности давать нам много времени. Мы и так им благодарны за то, что они второй год нас терпят – это же огромные неудобства!
Главная сложность этих двух сезонов: невозможность сохранения прежнего ритма работы. И, я думаю, у нас возникнут проблемы, когда сбудутся “мечты идиотов”, мы вернемся в свое здание и начнем перестраиваться на то, что театр, оказывается, работает! Так что минусов, конечно, больше, чем плюсов. Плюс есть, наверное, один: коллектив проявил терпение. Люди понимают ситуацию, хотя они ведь пострадали и материально.
– Не хочется загадывать, но есть ли у вас уверенность, что хотя бы в сезон 2008/09 г. вы вступите на своей сцене?
– Я боюсь, что этим бедолагам будет некуда деваться. Ведь осенью следующего года – 75летие театра. Если юбилей сорвется, скандал выйдет за пределы Казахстана. Выйдет сам по себе. Потому что существует Центр поддержки русских театров, действующий под патронажем президента России, и там ждут нашего юбилея, хотят участвовать в нем.
– Центр – инициатор гастролей в России?
– Когда мы поняли, что нам негде будет работать и этой осенью, то стали клянчить гастроли по Казахстану и России. В частности, наше министерство дало деньги на пять городов. В четырех мы уже побывали, а 27 октября прибудем в пятый – Актобе.
И в центр обратились. Там выработали маршрут, взяли на себя все финансовые и организационные тяготы. Это не первый опыт нашего сотрудничества. Два наших режиссера – Владимир Молчанов и Андрей Кизилов – учились в лабораториях у достаточно известных мастеров: Анатолия Васильева и Леонида Хейфица. В прошлом году мы устраивали мастеркласс с приглашением лучших педагогов из СанктПетербурга и Москвы. А сейчас ведутся переговоры о том, чтобы направить к нам для постановки одного из интересных режиссеров России. Но это случится, когда мы вернемся в свое здание.
– Вы ведь и раньше хотели пригласить российских режиссеров?
– Да, но задумка сорвалась. Давали согласие приехать к нам Андрей Борисов и Кирилл Серебренников...
– Ого!
– Борисов очень хотел работать, даже назвал произведение – “Герой нашего времени” и увлекся этой идеей. Но он мало того что художественный руководитель Якутского драматического театра и министр культуры республики, так еще и деньги ему дали – кино снимать. И ничего у нас не вышло.
– А Серебренников?
– Там получилась не совсем красивая история. Оказалось, что на эти сроки у него есть обязательства перед другим театром, у которого он уже взял аванс.
– Сейчас у вас есть личные предпочтения, кого пригласить для работы?
– Конечно, есть. Но говорить о них не буду: один раз назвал Борисова и Серебренникова, и оба не приехали! Так что, фигушки, Дима, ничего вам не скажу! (Смеется.)
– В России не только часто приглашают режиссеров изза рубежа, но дошли уже до назначения худруковиностранцев – Московский театр имени Вахтангова недавно возглавил литовец Римас Туминас. В Казахстане в принципе возможна такая ситуация?
– Возможно все (улыбается). Были бы на это желание и воля. Даже на примере Алматы видно разнообразие в структуре театров. По счастью, сейчас нет уравниловки. Ведь любой советский театр строился по образу и подобию МХАТа. Но и там уже был заложен конфликт между Станиславским и НемировичемДанченко (смеется).
Молодым нужна поддержка
– “Руку” государства в творческих вопросах чувствуете?
– Слава богу, бдящего ока нет. Но и большой заинтересованности тоже нет. Всегда и везде я говорю: театральная картина в Казахстане будет достаточно затхлой до тех пор, пока не создадут программу поддержки молодежных начинаний, частных театров, трупп, даже спектаклей.
Ведь смотрите, что происходит: негосударственных театров три – кукольный “Зазеркалье”, “АРТиШОК”, ну и Болату Атабаеву удалось найти спонсоров. Все. А давайте заглянем в недалекую историю. “Бенефис”: ушел спонсор, отобрали помещение – театр собрался и уехал в Россию. Другой театр: мыкалсямыкался, потом сделали дикую попытку скрещивания с ТЮЗом, не прижилось – уехали. “Седьмая грань” Маргариты Здор: ютились в подвальчике, подвальчик комуто приглянулся, стали забирать – кончился театр. Вот “артишоки” – эти сумасшедшие девчонки – держатся чудом! Почему в государстве нет программы поддержки частных театров?
– Но тогда государство может проявить и некую заинтересованность…
– Кто платит, тот заказывает?.. Я боюсь этого, но пока за все годы таких шагов не было.
– Кстати, государство не смущает соседство одного из флагманов казахстанской культуры со стриптизклубом, находящимся в 20 метрах от театра?
– Я думаю, министерство даже не задумывается об этом.
– Оно вообще об этом знает?
– Некогда им – вы, журналисты, не даете покоя!
– То есть мы опять во всем виноваты?
– Конечно! (Смеется.) Ну а что можно сделать? Частная собственность. А с другой стороны, удобно: надоели мне актеры, надоело с рабочими ругаться – пошел туда, отдохнул (смеется).
– Кстати, частные структуры проявляют заинтересованность в поддержке театров?
– У нас отсутствует система стимулирования спонсорского движения. Вот мусолятмусолят закон о меценатстве. А он необходим! Человек, который дает мне миллионы, не должен ощущать себя идиотом!
Но и меценаты себя очень странно ведут. Они с удовольствием спонсируют приезд стареющей звезды, которая уже и в России выходит или вышла в тираж. А на своих не тратятся. У нашего театра есть единственный опыт обретения спонсора: нам дали 10 тысяч долларов на декорации “Эзопа”. Причем иностранная компания. И эти 10 тысяч на сцене, согласитесь, выглядят прилично.
А “Лира” я “засолил”!
– Вернемся к молодежным начинаниям. Труппа “Лермонтовки” – одна из лучших в стране. Но в последние годы новых лиц появляется мало.
– Отвечаю: гдето со скоростью раз в четыре года я набираю актерский курс. Сейчас ребята на третьем курсе, и есть кого взять в театр. Уже пытаюсь их вовлекать: они у меня в массовках, в эпизодиках участвуют.
– У нынешних студентов есть заинтересованность в том, чтобы идти работать в театр?
– Есть. Иногда их хочется даже лишить этой заинтересованности.
– Вы берете “пополнение” только со своего курса?
– А других нет. В Казахстане два театральных вуза – у нас и открывшийся недавно в Астане.
– “АРТиШОК”, например, организовал собственную студию непосредственно при театре.
– Это очень хорошее дело. Теперь дайте деньги! (Смеется.) Когдато при нашем театре существовала студия. К сожалению, мой предшественник посчитал, что она не нужна.
– Что планируете для торжественного возвращения в родное здание?
– С ходу одну за другой запустить три премьеры. Две постановки уже в работе, третью тоже скоро начнем.
– Первые две – “Король Лир” и “Я не Раппопорт”, а третья?
– Третья – пьеса бывшего алматинца Юрия Егорова о художнике Сергее Калмыкове “Великий магистр”. А “Лира” я сейчас “засолил” – будет время и помещение, вернемся и реанимируем.
Дмитрий МОСТОВОЙ