Война в Ираке – это катастрофа
– Майк, ваше имя ассоциируется в основном с хорошими драматическими фильмами. В случае с “Принцем Персии” было ли для вас вызовом сделать большую картину с таким количеством экшна?
– Конечно. Продюсер фильма Джерри Брукхаймер буквально ошарашил меня таким предложением. Говорил, что у меня все получится, хотя я не был в этом уверен. Но Джерри точно знал, как меня завлечь: он прислал книгу с репродукциями французских картин XIX века – художники приезжали на Ближний Восток и там рисовали. Верблюды, армии, битвы, рынки… Я увидел, что в этом очень много романтики, моментально влюбился в такую эстетику и понял, что хочу создать большую приключенческую картину с восточными персонажами и колоритом.
– Я уже задавал этот вопрос Джерри Брукхаймеру – намеренно ли в фильме проведены параллели с вторжением США в Ирак. Хочется услышать и ваше мнение по этому поводу, а также о самой войне.
– Ух… (громко выдыхает). Война в Ираке была катастрофой. Абсолютной катастрофой. Она разочаровала в политиках тех стран, которые оказались к ней причастны. Когда армии оказываются втянуты в такие войны, они теряют свои души. Думаю, мне не надо это объяснять вам. Что касается фильма, то сценарий был написан еще до того, как я подключился к проекту, но не думаю, что сценаристы сели и сказали друг другу: “А давай-ка напишем про Ирак”.
– Как сильно вам пришлось сокращать изначальный хронометраж фильма и будет ли режиссерская версия?
– Нет, режиссерской версии не будет. Мне вообще не нравится подобное. Получается, вам говорят: фильм, который мы вам показали в кино, – это не настоящая версия. И что касается нашей картины, то мы вам показали самую настоящую версию. Нам нечего добавлять в режиссерскую, так как в самом фильме уже все есть. Единственное, о чем мы с Джерри спорили, так это о хронометраже. Он говорил: ты что, фильм должен быть короче! А я говорил: ты что, фильм должен быть длиннее! Но в итоге мы пришли к общему мнению.
Бергман был прав
– Вы когда-нибудь пересматриваете свои фильмы?
– Нет, никогда.
– Почему?
– Потому что они не идеальны и никогда не дотягивают до той планки, которую я себе поставил.
– Вы перфекционист?
– Не знаю. Но когда мне на глаза попадается моя картина, немедленно хочется что-то в ней изменить. Есть сцены, которые я снял и хотел бы видеть на экране, но от которых пришлось по тем или иным причинам отказаться. Каждый фильм – это титаническая война между режиссером, студией, продюсером, актерами и сценаристами. Все нюансы влияют на конечный продукт, поэтому совершенно невозможно сделать все идеально. Вот поэтому я никогда не пересматриваю свои фильмы. К тому же это отдает самолюбованием.
– Как-то “боретесь за свои права” на площадке?
– Фильм – это огромный проект, который ты планируешь, словно военную кампанию. Эта армия должна пойти туда и сделать то-то, а эта армия окажется там-то и сделает то-то. Постоянно нужно все контролировать – армии, маневры. Но есть два аспекта, которые нельзя просчитать заранее: погода и актеры. Знаете, Бергман говорил: “Ты планируешь фильм, ты планируешь сценарий, планы и панорамы. Ты представил нужную музыку, у тебя все идеально, ты готов снимать, ты все держишь под контролем, а потом появляются актеры. Кто-то из них говорит: “Я не понимаю, почему…”, и весь твой идеальный фильм валится в тартарары”. Это случается постоянно, и нужно быть к этому готовым.
Погода – совсем другая история. Ты снимаешь в жаре на берегу реки, а где-то высоко в горах начинается гроза. Там, на вершине, стоят твои наблюдатели и докладывают, куда идет буря. Тебе везет, непогода уходит в сторону, но вдруг река начинает нести в твою сторону сорванные бурей камни, и, как только ты слышишь их грохот, нужно бежать оттуда со всех ног.
Дети Гарри Поттера
– На пресс-конференции вы переадресовали этот вопрос Джерри Брукхаймеру, и все-таки, как вы считаете, есть ли у “Принца Персии” ресурс для продолжения?
– Я уверен, что людям было бы интересно увидеть продолжение фильма. Но надо посмотреть, какой будет реакция публики на первый фильм. Я думаю, ресурс есть. Заключен он прежде всего в замечательных персонажах. Герой Джейка Дастан просто замечателен. Он этакий бунтарь. И очень жаль, что в финале погибает Низам, персонаж Бена Кингсли – он великолепен. И если бы я занимался продолжением, сделал бы все возможное, чтобы вернуть его... Кстати, вы знаете, что Джоан Роулинг сейчас задумывается о сиквеле “Гарри Поттера”? Гарри вырос, влюбился в Джинни Уизли, женился, у них родились дети… И угадайте что?! Правильно! Они пошли учиться в Хогвартс!
– На киношных сайтах в разделе “Планы” у вас по-прежнему значится запись “Неназванный проект об Александре Литвиненко”. Вы все еще собираетесь снимать картину о загадочной смерти в Лондоне бывшего российского спецслужбиста?
– Конечно. Правда, пока проект не сдвинулся с мертвой точки. Только недавно у нас появился сценарий, но пока у нас нет ни актеров, ни финансирования. Иными словами, будущего у проекта пока тоже нет. Это очень больной вопрос, хотя мне проект интересен. Интересен тем, что никто не знает, какие мотивы были у его героев. Все, больше ничего не скажу – не хочу, чтобы меня тут же в гостинице и убили (смеется).