Нужна историческая правда
Чем больше документов изучают историки-исследователи, тем больше фамилий людей, попавших под репрессии, они находят. И сколько еще найдут – никто точно сказать не может. Работа по поиску казахстанцев, ставших жертвами политических репрессий и до сих пор не реабилитированных, началась в ноябре 2020-го после того, как Президент подписал указ о создании республиканской комиссии и проведении полной реабилитации жертв политических репрессий.
– Когда мне предложили войти в состав комиссии, я согласился, так как, с одной стороны, тема была мне близка, с другой – в этой работе я вижу свой гражданский долг как профессионального исследователя-историка, – рассказал “КАРАВАНУ” один из членов проекта по реабилитации, доцент КРУ им. А. Байтурсынова, кандидат исторических наук Серикжан ИСМАИЛОВ. – На протяжении 2021 года мы занимались сбором информации. Исследуя архивные и музейные данные, мы искали фамилии людей, которые были репрессированы, но не реабилитированы. Наша главная задача и всей государственной комиссии – восстановить историческую правду. Не восстановив ее, мы не сможем дальше строить демократическое государство. Мы должны отдать правовой долг тому поколению, которое было незаконно репрессировано. Я думаю, что это важно и для потомков пострадавших людей.
Во время беседы Серикжан Исмаилов подчеркнул, что сама репрессивная машина начала работать сразу после Октябрьской революции, а укрепилась и набрала обороты уже при Сталине.
– Мое личное мнение, основанное на данных архивов, заключается в том, что вся система репрессий и лагерей была создана в первую очередь, чтобы решить экономическую задачу, – утверждает историк. – Чтобы построить Беломорканал, Турксиб и другие великие стройки коммунизма, нужна была бесплатная рабочая сила, и лагеря были ее поставщиками. Это был жуткий план по закрытию всех экономических дыр. И чем больше находишь документов, тем больше ужасаешься тому, что за этими репрессиями было только 5–10 процентов политики, а всё остальное – экономика.
По крупицам
Для участников региональной группы прошлый год был непростым, но в то же время продуктивным. Они объехали 12 районов области и буквально по крупицам собирали информацию из разных источников. Помогали им в этом работники культуры и библиотек в районах области, которые работали с населением и собирали воспоминания потомков репрессированных, а затем историки проверяли их в архивах. Помимо того, что документы надо было найти, требовалось их еще правильно обработать, проанализировать и дать им соответствующую интерпретацию. В итоге костанайцы отправили в столицу для реабилитации более 1 700 имен людей, которых посчитали незаслуженно обвиненными. В основном это были люди, которых осудили по 58-й статье. Им вменяли контрреволюционную деятельность, называли врагами народа, наказывали за антисоветскую агитацию. Были и экономические статьи, например, за не вовремя сданные налоги. Баев судили за то, что они якобы эксплуатировали батраков.
– Когда мы работали в архивах, рассматривали очень большое количество документов, начиная с 1917-го до середины 1950-х годов, – добавил Серикжан Исмаилов. – Ведь в любом из них можно найти интересующую нас информацию. Например, когда мы работали в архиве Мендыкаринского района, просматривали отчет о работе одного из лесхозов за 1935 год, нашли список фамилий людей, которых нужно было уволить, потому что их отцы были кулаками, получается, что они тоже пострадали от системы.
Без вины виноватые
Отдельным направлением в работе исследователей является период конфискации или раскулачивания баев и кулаков. Но стоит помнить, что в то время бай был не просто богатым человеком, а лидером своего населенного пункта или рода и за ним шла его семья, родственники и весь род. Когда начались гонения против них, народ стал понимать, что власть действует неправильно, и поэтому возникла череда восстаний. По предварительным данным, по всему Казахстану их было около 372. В одном из архивов историки нашли уголовное дело, где было указано более 600 фамилий участников Батпаккаринского восстания.
– Бесконтрольные поборы власти, выселение людей за пределы родного края, лагеря и постоянный страх за семьи доводил жителей до крайних мер, и свое возмущение они выражали в форме бунтов, – пояснил собеседник. – Батпаккаринское восстание считается одним из крупнейших по числу участников и территории. Нельзя сказать, что восстание было кровавым, но подавляли его жестко. Часть участников осудили на различные сроки от 3 до 5 лет, некоторых расстреляли.
По мнению историка, в то время баи и кулаки были плохим примером и своего рода конкурентами как в экономике, так и в идеологии для советской власти. У них отнимали весь скот, амбары, мельницы, на них накладывали дополнительные налоги, высылали в другие регионы, но, когда срок ссылки заканчивался, они возвращались на родину и опять становились успешными. И снова начинались преследования: это был замкнутый круг.
– Часто в документах за разные годы встречаются одни и те же фамилии, а это значит, что этих людей “давили” в начале 1920-х годов, а после еще и в 1936–1938 годах, тогда им предъявляли практически такие же обвинения, что и раньше, – добавил Серикжан Исмаилов. – Найденные архивные данные утверждают, что основной целью людей, которые в то время работали в НКВД, было просто выполнить приказ. Сверху спускался план по количеству людей, которых нужно было осудить. И они его выполняли. "В Японии люди живут хорошо": за эту фразу человека расстреляли в 1938-м
Подавая фамилию человека на реабилитацию, исследователи опираются на конкретные факты и к каждому найденному документу относятся критически. Их задача – найти и проанализировать, а окончательное решение по реабилитации будет принимать госкомиссия на уровне республики, в которую вошли и юристы. Именно им предстоит дать правовую оценку действиям людей.
– Думаю, чтобы составить целостную картину того, что происходило в то время, нам придется еще долго искать и изучать материалы, – подчеркнул историк. – Причем многие из них, особенно по деятельности лагерей, находятся в архивах Москвы, так как они напрямую подчинялись столице Союза. Многие люди осуждались по несколько раз, и здесь мы должны четко понимать, что за каждое преступление человек должен реабилитироваться отдельно. К примеру, Ахмета Байтурсынова осуждали и в царские, и в советские годы. И когда мы смотрим документы о его реабилитации, то он реабилитирован по обвинениям, предъявленным в 1929–1930 годы. А по делу за 1937 год, когда его расстреляли, реабилитации нет. И здесь юристы, входящие в госкомиссию, должны дать четкий ответ: достаточно одной реабилитации или нужно создавать документ, где бы перечислялись все дела, по которым проходил человек, и полностью его реабилитировать.
КОСТАНАЙ