В этот день исполняется 60 лет американскому писателю Стивену Кингу. Человеку, завоевавшему весь мир своими романами и рассказами, повествующими о бесконечно разнообразных проявлениях Зла.
Которое таится как в самом внешнем мире, так и в глубинах человеческой души. Еще два десятка лет назад его признали "королем ужасов" - звание не слишком удачное, отдающее дешевой бульварной популярностью.
Однако именно Кинг превратил дешевое бульварное чтиво в настоящую литературу, сумел соединить головоломную увлекательность сюжетных построений с глубиной проникновения в характер своих, порой ужасных героев - живых мертвецов, зомби, пироманов, прорицателей будущего, безжалостных маньяков и сумасшедших убийц…
И сегодня, спустя двадцать лет, живо в моей душе то незабываемое ощущение восторга и страха, когда я получил от друзей на несколько дней затрепанную машинописную копию его первого романа "Керри" - о девушке, способной усилием воли вызывать природные катастрофы.
Эта девочка из провинциального американского городка впервые принесла Кингу известность и первый серьезный литературный заработок. Двадцатисемилетний выпускник университета в Ороно, штат Мэн, за неимением места по специальности (он получил диплом преподавателя языка и литературы) вынужденный зарабатывать на жизнь стиркой простыней в заводской прачечной, сумел с подкупающей искренностью рассказать неправдоподобную, и в то же время очень узнаваемую историю робкой и безответной девчонки-школьницы из низов. В ее душе, как бы в компенсацию обрушивающегося на нее двойного "террора среды" (насмешек и издевательств со стороны "благополучных" одноклассников, помноженных на фанатичную религиозную одержимость матери-сектантки) пробуждаются и вызревают грозные телепатические и телекинетические способности. Вызревают, чтобы в один прекрасный день "выплеснуться" самым что ни на есть взаправдашним пожаром и наводнением, о которых потом долго будут вспоминать хроникеры местных газет...
А дальше была "Кристина" - и вновь неотрывное ночное бдение над книгой, от которой невозможно оторваться, пока не причитаешь до конца. Повесть о машине, лишенной любви - мог ли кто-то даже представить себе такой сюжет в кондовые 80-е советские годы? До сих пор не понимаю, как эта повесть могла "просочиться" в то время сквозь идеологические рогатки цензуры. Наверное, посчитали, что это просто "ученые шутят". Повесть об автомобиле - убийце была прочитана залпом, за одну ночь и впечатление было огромным. Такого я еще не читал - Кинг показал, что литература может быть и ТАКОЙ…
Снисходительное и настороженное отношение критики к творениям Кинга понятно. Его очень трудно "вписать" в какую-то одну, четко установленную категорию, заключить в рамки какого-нибудь одного жанра. Фантастика, мистика, хоррор, фэнтези или бредни наширявшегося "торчка", с его неконтролируемыми психоделическими фантазиями?
Кинг ломает привычные рамки определений - его ужас крепко стоит на земле, вампир, когда ему приспичит, может усесться на унитаз, а кошмарный монстр, только что прикончивший пару - тройку людей, спокойно завтракает в залитой кровью машине беконом и чипсами…
Но в то же время у Кинга, в отличие от многих его "соратников" по перу - Лавкрафта, Макдермота, Кунца и других, Злу обязательно противостоит некая добрая сила, чаще всего заключенная в каком-нибудь персонаже - олицетворяющего авторское Я.
Из романа в роман, из повести в повесть, из новеллы в новеллу повествует он о событиях и происшествиях исключительных, явлениях, балансирующих на грани возможного и фантастического, развертывает перед читателем ситуации экстраординарные, а то и попросту "запредельные". Но главный положительный герой, как правило - это обычный, нормальный и хороший человек, иногда - даже чистый и светлый ребенок, на которого обрушивается ужас этого и потустороннего мира, но который, тем не менее, никогда не сдается. Автор как бы пробует своих героев "на излом" - смогут ли они выдержать все испытания, оставшись при этом человеком?
Произведения Кинга просто перегружены деталями и мелкими подробностями жизни и быта современной Америки. Тут и цитаты из популярных в разное время теле- и радиопередач, и настойчивые описания ассортимента супермаркета, где без устали закупают упаковки пива, чипсы, гамбургеры и вообще пользуются таким количеством мелочей, знакомых и милых сердцу рядового американца, что не остается сомнения в месте и времени действия. Кинг всеми силами пытается убедить читателя в том, что все инфернальные события развернутся именно в этой, с пеленок знакомой обстановке.
Узнаваемая, навязшая в зубах обыденность - вот вечный фон большинства кинговских произведений. И среди этой нарочито подробной узнаваемости возникают вдруг неожиданные, странные вещи. Простые, безобидные, даже подчас милые явления действительности оборачиваются вдруг своей тайной, темной, ужасной стороной.
Милейший мохнатый сенбернар вдруг превращается в неумолимого хищного зверя-человекоубийцу ("Куджо"); обыкновенный фотоаппарат становится окном в другой мир, откуда выползают монстры ("Фотовспышка"); даже литературный герой, похороненный автором, неожиданно является к нему и устраивает "техасскую резню бензопилой" ("Темная половина")…
Убежденный сторонник увлекательного, остросюжетного письма ("На протяжении всей моей писательской жизни я был привержен тому, что в художественной прозе сюжет доминирует над любым другим аспектом искусства повествования; характеры, тематика, настроение - все это ничего не значит, если сюжет скучен", - говорит Кинг в одном своих интервью), он всегда использует самые рискованные сюжетные повороты не только ради зубысводящей "клубнички". Морализирующая, нравоучительная миссия литературы для него несомненна.
В своих поздних произведениях Кинг доказал, что может быть необычайно разным и что ему совсем не обязательно использовать сверхъестественные явления, чтобы показать ужас человеческого существования.
В "Долорес Клейборн", например, нет никаких вампиров и колдунов или телекинеза. А есть замотанная работой и стервой-хозяйкой усталая женщина, с дочерью-подростком и мужем - жалким и злобным бездельником и пьяницей. И этот муж и отец решает растлить собственную дочь…Бремя жестокого выбора стоит перед Долорес, и спасая дочь, она идет на убийство. Поступай правильно - даже губя собственную душу: вот где "тихий ужас" нашей жизни! И Кинг показывает это с предельными мастерством и убедительностью большого писателя.
Без всякой мистики развивается сюжет и в повести "Способный ученик". Старшеклассник-отличник из хорошей семьи узнает в старом одиноком пенсионере, коротающем дни в маленьком американском городке, бывшего палача-эсесовца из концлагеря и начинает его шантажировать. Бесконечное любопытство влечет его узнавать все новые и новые кошмарные подробности Зла, которое олицетворяет этот паук - эсесовец, забившийся от правосудия в свою нору, в глухом уголке американской глубинки. Но Зло, по Кингу, никогда не умирает, оно всегда опасно и только ждет, чтобы охватить человека целиком. Здесь и живописные описания "развлечений" дряхлого фашиста, живьем зажаривающего кошек в своем гриле, а в свободный вечерок не отказывающего себе в удовольствии разрезать на кусочки грязного бомжа…
Зло - заразно, и поэтому хороший, чистый мальчик сам не замечает, как постепенно оно проникает в него, как он сам становится монстром, "сверхчеловеком" и убийцей.
Такова и последняя по времени издания книга Кинга "История Лиси". Эта книга вновь отличается от всего, что им до сих пор создано. Она о супружеской любви. В "Истории Лиси" нет афер, нет измен, а есть отношения двоих, ставших одним целым. И Кинг доказывает, что это величайшее счастье - найти друг друга, это работа целой жизни.
Мы так изолированы, так одиноки в этом мире! И если ты вдруг находишь того, кто становится твоим вторым "я", это огромный подарок. Поразительный, тонкий анализ жизни и чувств двух людей, открывающих для себя мрачные и завораживающие глубины души - вот что такое "История Лиси".
Сегодня Стивен Кинг пожинает плоды всемирной славы. Тираж его произведений достиг во всем мире уже шестидесяти миллионов экземпляров, его книги изданы в 138 странах, по его произведениям ставят фильмы и спектакли. Но злая болезнь подтачивает его - он все хуже и хуже видит. И миллионы долларов, которые он заработал, не могут помочь - болезнь глаз признана неизлечимой.
Но Кинг упорно пишет и пишет. "Я не боюсь слепоты, я даже не боюсь смерти. Единственное, что меня страшит - что я разучусь писать", - говорит Стивен Кинг.
Патриарх жанра ужасов и здесь остается верен себе и своей профессии…