По предварительным данным около тысячи семей скотоводов в Отрарском и Туркестанском районах ЮКО пострадали от наводнения.
Общий ущерб оценивается цифрой уже свыше одного миллиарда тенге. Для оказания экстренной помощи пострадавшим в области создан специальный общественный фонд добровольных пожертвований.
Акимат ЮКО организовал также прием от населения теплых вещей и продуктов питания для нужд эвакуированных из зоны бедствия. Сейчас каждая семья вынужденных переселенцев получает также некоторую сумму подъемных (в пределах 5 тысяч на человека). Эта помощь не входит в планируемый объем компенсаций, но является разовой и безвозмездной поддержкой для пострадавших людей.
О механизме определения размеров компенсации для пострадавших пока еще никто не говорит. Это естественно - стихия продолжает наносить свои удары, и ущерб подсчитывается только предварительно. Однако можно предположить, что дело здесь будет поставлено примерно также как в Кзылорде 2004 года.
Примечательно, что там основным источником для компенсационных выплат частным лицам стал общественный фонд добровольных пожертвований, а оценку ущерба пострадавших в индивидуальном порядке проводила специально созданная комиссия.
В отношении жилья дела обстояли более менее ясно - оценка проводилась службами БТИ, к тому же район затопления относился к городской черте, предполагая вполне определенный минимум (по мнению членов комиссии достаточно высокий) в стоимости недвижимости.
Куда сложнее было с определением ущерба в личном имуществе: на пригородных кзылординских дачах у значительного количества жителей погибло практически все подсобное хозяйство - крупный скот, мелкая живность, огороды и посевы. Здесь оценка проводилась в основном со слов самих потерпевших, и надо заметить, в ряде случаев городская и областная прокуратуры Кзылорды впоследствии не признали законность комиссионных протоколов по претензиям пострадавших.
Наиболее яркий пример: один кзылординский дачник заявил, что от наводнения у него погибло стадо свиней в сотни голов на общую сумму несколько миллионов тенге. Сомневаться в размерах ущерба заявителя оснований в общем-то не было - все соседи-свидетели подтверждали, что дачник удачно держал свиноферму, да и сохранившиеся после наводнения постройки свидетельствовали о крупном хозяйстве. Вопрос был в другом - следует ли этот ущерб явно коммерческого характера возмещать из общественных или государственных средств. Все-таки деньги для чрезвычайных ситуаций (как общественных фондов, так и из госбюджета) выделяются чтобы спасти людей и как-то поддержать их при обустройстве и адаптации к новой жизни. А компенсировать фарсмажорные обстоятельства, повлекшие банкротство мелкого или среднего предпринимательства - это уже совсем другая статья. И хотя владелец настаивал, что статус его предприятия исключительно домашнее (дачное) подсобное хозяйство - это вопрос довольно спорный. Всплывший факт утонувшего стада, мягко говоря, можно рассматривать как укрывательство предпринимательской деятельности. А страхование рисков частного бизнеса предполагает несколько иные механизмы, нежели претензии к чрезвычайщикам.
Сейчас в Отрарском районе ЮКО в связи с затоплением происходят практически не контролируемые движения местного населения, направленные на спасение своего имущества. В частности известно, что накануне грозных событий, многие селяне снарядили из своих семей пастухов-мужчин, и отогнали значительную часть своего скота в степи на дальние отгоны. Конечно, это вовсе не гарантирует скот от опасности падежа. Те же, кто эвакуировался, сообщают о полной гибели своего подсобного хозяйства.
Не придется видимо удивляться, если выяснится, что размеры потерь заявлялись "с запасом". Совершенно не хотелось бы огульно подозревать скотоводов в намеренной игре с цифрами потерь, тем более что пока они еще и сами могут не знать об истинных размерах своего ущерба. Ведь недвижимость, честно говоря, отнюдь не главная материальная ценность селянина. Южанин-фермер может жить со всей своей многочисленной семьей в саманной хибаре, которой красная цена - 100 баксов. Но при этом иметь стадо на миллионы тенге. Размытый дом - это проблема одного дня для сельского асара. А вот потеря стада - действительно удар для крестьянина.
И представители власти в перспективе оказываются в весьма двусмысленном положении. С одной стороны - если не начать компенсацию именно потерь скота, то это наверняка вызовет огромный негативный общественный резонанс. Ведь здесь уже идет разговор не об отдельных продвинутых дачниках, но о массовом, почти профессиональном бедствии скотоводов.
С другой стороны - создаются все условия оплатить несуществующие потери. Даже самые честные колхозники вряд ли откажутся от того, чтобы получить деньги за свое "утонувшее" стадо, которое на самом деле мирно пасется на дальних отгонах. Куда не доберется ни одна оценочная комиссия.