Математика была ему интересна всегда, да и ладилось с ней с детства. Поступил в Московский физико-технический институт. Окончив его и познакомившись в Москве с женой (тоже алматинкой), он подал документы в докторантуру в американские вузы. Пришло несколько положительных ответов: надо было выбирать между Университетом в Беркли и Калтехом (Калифорнийский технологический институт). Оба вуза в мировых рейтингах находятся запредельно высоко, Калтех, например, часто уступает лишь Оксфорду.
– Выбор университета был сделан чисто по персональным причинам. У нас было 2 кошки, и нужен был кампус, где дозволялось бы их держать. В Беркли не разрешали, – рассказывает Эльдар.
– Ты приехал не как турист и не как эмигрант, приехал учиться и работать. Что больше всего удивляет человека, оказавшегося в стране грин карты, в твоем статусе?
– Труднее всего было привыкать к взаимодействию людей. У нас люди быстро становятся друзьями, в Штатах больше ценится личное пространство. Поскольку почти каждый человек самодостаточен, может себя обеспечить, постоять за себя и закон его защищает, ему не так необходима помощь родственников, друзей, знакомых.
Что еще удивило в Штатах – уважение к людям, там оно гораздо выше. И к животным. В Казахстане люди с удивлением смотрят на то, как кто-то держит домашних животных, а в Штатах бум – почти у каждого есть питомец. Здесь отношение к ним цивилизованное, агрессию не встретить. Там вообще люди более расслаблены психологически, чем у нас. Несмотря на высокую профессиональную конкуренцию. У нас даже в электронных очередях кто-то пытается пройти без очереди, ругаются и все нервничают.
– В чем причина, как думаешь?
– В Штатах система правил жизни (государство, компании, все уровни) работает, и у всех устойчивое желание делать все правильно, как предлагает система, чтобы было комфортно. У нас же – концепция обмануть систему и переделать правила под себя. Да и сами правила часто не работают.
– Как и когда случился твой стартап?
– В 2011 году на третьем году докторантуры я вышел на выпускника того же университета, доктора наук, у которого была огромная страсть – спорт. Мы начали совместно работать над простыми проектами. В процессе вышли на новый тип данных и решили основать собственную компанию. На рынки других стран пока выходить не собираемся, но стремимся заполучить все больше команд-клиентов, открыть виды спорта, в которых пока не работаем.
Моя задача в стартапе была не в понимании спорта, а в применении своих навыков математического моделирования. Для меня коммерческий успех компании не был самоцелью, цель была – в решении интересных задач. Люди смотрят трансляцию матча NBA по телевизору, а я вижу этот же матч как цифры, траектории, координатные данные, точки на экране.
– Что же вы там анализируете и какая от этого польза?
– Анализируем огромное количество матчей для многих команд. Поясню на примере баскетбола. Координатные данные, с которыми мы работаем, – это координаты игроков на поле. Из них строится траектория движения игрока и мяча. И в этих данных информация обо всем. Кое-что я даже не могу озвучить в силу конфиденциальности этой информации, но кое-что могу: например, менеджменту команд мы даем анализ специфических приемов в данном виде спорта – заслонов, пробросов, трехочковых бросков, пасов и т. д.
Предположим, одним игроком поставлен заслон другому. Мы отвечаем на вопрос, как часто и как именно это происходит, как это влияет на успех броска и результат матча, на успех команды в целом, а что – к поражению. Менеджменту команды полезно все знать, чтобы выработать стратегию, выставить игроков на правильные позиции и, конечно, избежать травм – ведь это самая большая возможность потерять огромные деньги. Мы анализируем, понимаем и даже предсказываем. Потому что в Штатах сейчас фэнтези-спорт – это многомиллиардный бизнес.
– Что это?
– Это очень близко к азартным играм. Вы ставите деньги на какой-то конкретный набор игроков. В зависимости от того, как они сыграют в реальности, вам начисляются очки – у кого их больше, тот и побеждает. Для победы необходимы знания спорта и данные вроде тех, что есть у нас.
– Расскажи о вашей жизни там и о своей супруге?
– Мы получаем стипендию от вуза (я получал раньше – до того, как окончил учебу и устроился на работу), супруга у меня тоже занимается наукой – она химик. В США мы с 2009 года. Через какое-то время она начала работать в химической лаборатории Калтеха волонтером, а через пару месяцев ей предложили там же оплачиваемую работу. Позже Алма переехала в Стэнфорд (университет на севере Калифорнии, также один из престижнейших в мире. – Прим. ред.), чтобы работать с тем же профессором. Затем подала документы в докторантуру и поступила в Университет Калифорнии в Сан-Диего. Там мы сейчас и живем. Когда жена жила в Стэнфорде, я целый год ездил к ней каждую вторую неделю. Сейчас езжу на работу в Долину (имеется в виду Кремниевая долина. – Прим. ред.), даже не езжу, летаю. Это примерно как расстояние Алматы – Астана. У супруги есть время читать, она любит покупать книги. Алма из литературной семьи, ее отец – писатель. У нее очень много хобби. Она даже плотничает – может полки книжные для дома сделать, огородничать любит на нашем балконе, рисует.
– Как вы обычно отдыхаете?
– Динамика рабочей недели у нас, как и везде в мире. В будни одна радость: посмотреть кино дома или спортом позаниматься. А в выходные… с друзьями можем, например, в шахматы поиграть. Друзей у нас много – и казахстанцев, и иностранцев, и американцев. Где бы я ни жил, связи с Казахстаном я поддерживаю постоянно. Первое время мы очень любили выезжать куда-то. Ходим в кино, на концерты, в музеи, раз в неделю с друзьями собираемся.
– Обучение в одном из лучших вузов планеты – штука недешевая…
– Да, год обучения в Калтехе для студента весьма средне стоит порядка 40 тысяч долларов. Но нюанс в том, что в докторантуре сумма гранта, как правило, гасится самим профессором, то есть ты учишься бесплатно. А если ты хороший доктор, то тебе еще и стипендию платят, сумма которой крутится вокруг прожиточного минимума.
Интерес профессора в том, что ты выполняешь много работы на него в рамках его проекта. В науке тут все организовано, как в бизнесе: профессор лишь генерирует идеи, а всю “пыльную” работу делают его докторанты-аспиранты. Так и двигается наука.
– Тебе там комфортно?
– Да, стопроцентно. Тут очень много людей – предпринимателей и технарей – без границ в голове, и они интересны, умны и талантливы. В Казахстане у всех примерные жизненные пути-дорожки людей уже известны. У них же… Во-первых, с тобой всегда что-то может случиться: сегодня ты обычный человек, через месяц – миллионер. Во-вторых, многие занимаются своим бизнесом. В-третьих, они гораздо более избирательны, придирчивы. И все они работают над какими-то интересными суперновыми проектами. Появился, правда, и минус: сейчас в Долине стало очень дорого жить, и купить дом там практически нереально: он будет стоить в десятки раз дороже, чем в среднем по стране.
– Ты планируешь остаться в Америке?
– Пока я планирую жить там и работать – ведь у меня в США есть компания. И Алма тоже со мной, ей еще 2–3 года учиться. Но паспорт я менять не собираюсь. С Казахстаном у меня сильные связи, и я стараюсь, чтобы так и оставалось. Даже если мы останемся в США, оседать в Штатах на всю жизнь – не знаю. Не думаю часто о жизненной философии, но считаю, что должен прожить жизнь и оставить след. И в плане Казахстана я чувствую на себе моральную ответственность: если у меня есть возможность помочь развить таланты здесь, я должен попытаться это сделать.
Роман РАЙФЕЛЬД, АЛМАТЫ