На 22 января 2019 года Верховный суд Казахстана назначил рассмотрение в кассационной инстанции дела пожизненно лишённого свободы осужденного 26-летнего Владислава Челаха из Караганды, который с 2012 года находится в заключении по приговору суда после массового убийства на погранзаставе "Арканкерген" в Алматинской области.
В поданном в Верховный суд заявлении Владислав Челах просит исполнить вынесенное по его делу решение Комитета ООН по правам человека, отменить приговор, направить уголовное дело на доследование и обязать орган уголовного преследования исключить из дела все документы, полученные с нарушением его прав.
Но в чем заинтересованность Комитета ООН в этом деле? Приведет ли пересмотр дела к совершенно другим итогам? На эти вопросы корреспонденту медиа-портала Caravan.kz ответил известный казахстанский правозащитник Евгений ЖОВТИС.
Евгений Жовтис. Фото - forbes.kz
- Никакой заинтересованности органа ООН в этом деле нет, - отметил Евгений Александрович в начале беседы. - После вынесения приговора Челаху наша организация - Казахстанское международное бюро по правам человека и соблюдению законности, - которая наблюдала за процессом, помогла адвокату Серику Сарсенову подготовить индивидуальную жалобу в комитет. Она была связана с тем, что, по нашему мнению, была нарушена статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, участником которого Казахстан является. В соответствии с этим пактом и действует Комитет ООН по правам человека, куда любой гражданин РК имеет право обратиться с индивидуальной жалобой, после того как пройдет всю национальную систему правосудия.
Г-н Жовтис также обращает внимание на то, что суть жалобы не состояла в оценке виновности-невиновности Челаха и вообще не касалась существа обвинений против него. Она касалась того, что, с адвокатской точки зрения, был нарушен судебный процесс: в части равенства сторон, в части равенства учета всех аргументов, что способствует выяснению истины.
- Жалоба пошла в комитет, и он признал нашу правоту в том, что в ходе судебного процесса было нарушено право Челаха на справедливый судебный процесс. Кроме того, я хочу обратить внимание на следующий момент: наше бюро обращалось в различные комитеты ООН (Казахстан разрешает своим гражданам обращаться в четыре органа: Комитет по правам человека, Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин, Комитет по ликвидации расовой дискриминации и Комитет против пыток). Так вот, мы обращались в три из этих комитетов более чем по 15 кейсам – по 15 случаям подавали индивидуальные жалобы. Так вот, в 90 процентах этих случаев комитеты признали наши жалобы правильными, хотя в этих же 90 процентах случаев в наших судах, как вы понимаете, мы проиграли. И в данном случае – то же самое. Комитет в свою очередь признал нарушение его права на справедливый судебный процесс. Это решение поступило нашим властям. И опять же хочу повториться, мы ни в коей мере не рассуждаем: виновен человек или невиновен. Мы всего лишь говорим: если вы признаёте человека виновным, то вы должны сделать это в полном соответствии с международными стандартами справедливого судебного процесса. Чтобы все его аргументы и ходатайства защиты были полностью рассмотрены, и суд приходил к выводам с полным соблюдением этих требований, которые, с нашей точки зрения, выполнены не были, - сказал правозащитник.
- Насколько вероятно то, что вмешательство комитета ООН поспособствует выявлению совершенно иных исходов этого дела?
- Очень трудно сказать, потому что комитет - не судебный орган. Комитет - это 18 экспертов. Они не устанавливают фактические обстоятельства того или иного преступления, они не занимаются следствием и т.д., - добавил г-н Жовтис. - Они устанавливают нарушение положений пакта. А исходя из той информации, которую они получили, они считают, что право гражданина, гарантированное пактом, было нарушено, и предлагают государству это исправить.
К сожалению, пока наше государство решения Комитета по правам человека, да и других комитетов, не признает обязательными; считает, что они имеют рекомендательный характер, хотя по некоторым делам государство выплатило компенсацию. Пока эта практика не устоялась, однако мы считаем, что подобные решения комитетов оказывают определенное влияние на развитие нашей системы правосудия. Потому что они говорят о том, что: "Господа, вы не выполнили требования международных стандартов справедливого судебного процесса, к которым вы присоединились, ратифицировав пакт. Пожалуйста, приводите всё в соответствие". Все равно это так или иначе подвигает нашу систему.
Ну, а если говорить о конкретно этом деле - я не знаю. Сейчас мяч на стороне Верховного суда.
- Говоря о деятельности и роли ныне покойного господина Сарсенова, как сильно она повлияла на судьбу Челаха?
- Господин Сарсенов очень четко в суде указывал на нестыковки, на неисследованность доказательств, на то, что, с его точки зрения, было недостаточно экспертиз. Он указывал на целый ряд нестыковок. Понимаете, самая главная проблема правосудия, в том числе нашего, заключается в том, что оно должно быть направлено не только на то, чтобы четко установить виновность, но и также чётко проверять все доводы о невиновности. Виновность должна быть четко доказана. Все доказательства должны быть рассмотрены очень скрупулезно, это же человеческая судьба. А когда есть неустраненные нестыковки, получается, процесс был неполным, недостаточным, права защиты были нарушены.
Насколько я помню, господин Сарсенов заявлял в этом деле несколько десятков ходатайств, и большая часть их была отклонена. Это и явилось для комитета определенным основанием. Суд не может просто так отклонять ходатайства, это должно быть очень мотивированно и содействовать защите обвиняемого. Если суд этого не сделал, соответственно комитет указывает на нарушение.
- Чем, на ваш взгляд, в первую очередь обусловлена загадочность этого дела?
- Здесь мы вступаем на очень зыбкое поле предположений. Я боюсь, что с самого начала, когда произошла эта страшнейшая трагедия, как это обычно бывает, наши правоохранительные органы не информировали общественность о том, что же все-таки произошло. В связи с этим среди общественности начали появляться различные версии. До сего момента люди выдвиют целый ряд версий, в том числе в силу неинформированности или недостаточной информированности общественности о происходящем.
Мы видим, как, к примеру, в американских фильмах или ТВ-передачах с определённой периодичностью к микрофону выходит начальник полиции или прокурор и объясняет, что происходит, когда имеют место быть вот такие резонансные дела. Что происходит, чего добились и т.д. То есть они устраняют почву для слухов, а у нас такого устранения нет.
Дело Челаха было относительно засекречено, и было непонятно, что там происходит. Становилось понятнее только во время уже самого процесса. У общественности остались вопросы, и они не были разрешены удовлетворительно.
В соцсетях создавались группы в защиту Челаха, дабы доказать его невиновность, потому что люди были недостаточно информированы. Мы сталкиваемся с нежеланием правоохранительных органов быть максимально открытыми, насколько это позволяет тайна следствия. Поэтому остались версии происшедшего, и наличие их подтверждается решением комитета, который говорит, что ваш суд не соблюдал принципы справедливого судебного процесса, когда осудил Челаха.
Это результат целого ряда факторов, мы просто не знаем всего. И хуже всего, когда люди не получают удовлетворительных ответов и выходят из зала судебного заседания с сомнением. Когда они считают, что есть вопросы к приговору. Есть такое выражение: "Вне пределов разумных сомнений" ("Beyond Reasonable Doubt") - вот таким должен быть приговор, чтобы даже у незнакомого с делом стороннего наблюдателя не было никаких сомнений, что это лицо виновно. А когда сомнения остаются, то, конечно, возникают разные версии и разные тайны, - сказал в заключение Евгений Александрович.