– Какие заболевания несут реальную угрозу человечеству?
– Рак и болезни сердца – вот вызов медицине XXI века. Онкологические и сердечно-сосудистые заболевания дают до 75 процентов общей статистики заболеваний в мире. Ежегодно в мире от рака и болезней сердца умирают миллионы людей. Это в десятки раз больше, чем число жертв периодически вспыхивающих инфекций и даже СПИДа.
– В чем причина онкологического заболевания?
– Рак – древнее заболевание. В костях мумий, которые датируются третьим тысячелетием до нашей эры, были найдены метастазы рака простаты. Человеческий организм – сложнейшая структура, в которой ежесекундно происходят миллиарды реакций. И одна ошибка может привести к нарушению нормального процесса. Рак может возникнуть у любого человека, независимо от возраста, пола и расы. Его появлению способствуют три причины: врожденные или приобретенные генетические поломки, неблагоприятные факторы внешней среды, а также нарушение функций иммунной системы. Среди этих причин особую роль отвел бы инфекциям. Примерно 70–80 процентов заболеваний, а не 10–15, как принято сейчас считать, имеют связь с хроническими инфекциями. Именно они являются основным запускающим механизмом развития не только рака, но и сердечно-сосудистой, дыхательной инфекционной патологии, даже аутизма, ДЦП, рассеянного склероза.
– Выходит, безобидный грипп может стать первопричиной рака?
– Коварную опасность несут не острые, а хронические инфекции. Оставаясь в клетках тех или иных органов, вирус даже в латентном состоянии синтезирует определенные протеины, нарушающие функцию клетки. А те в свою очередь ведут к возникновению неинфекционного заболевания, то есть могут способствовать возникновению рака. Если иммунная система ослаблена, она не в состоянии бороться с этим и другими процессами. Иными словами, рак – это последняя стадия хронического низкоградиентного воспаления, вызывающего злокачественную трансформацию клеток и тканей.
– Какие методики борьбы с раком внедряются в Центре онкологии и трансплантологии?
– Наш подход основан на так называемом адъювантном лечении. Он не исключает лучевой и химиотерапии, но сопровождается лечением хронических инфекций и коррекцией иммунитета. То есть перед курсом химиотерапии и параллельно с ним мы боремся с причинами, вызывающими и “усиливающими” онкологический процесс. Создаем общее состояние пациента, при котором можем облегчить терапию опухолевой болезни. Как показывает опыт, метод позволяет увеличить продолжительность жизни пациента на месяцы, а иногда и на годы, значительно облегчив болевой синдром.
– Как говорится, все гениальное – просто?
– Иногда ответы на сложные вопросы лежат на поверхности. Другое дело – не всегда просто сломить барьеры недоверия. Мы встречаем немало скепсиса по поводу нашей работы. Начали свои исследования с теоретического обоснования еще десять лет назад, а совсем недавно ученые Каролинского института опубликовали работу, которая построена на тех же принципах лечения рака.
– Что еще тормозит продвижение научных достижений?
– Право на полимнение – главное условие для развития науки. Этот принцип с успехом действует в США: каждый ученый имеет право на свободу творчества. Поэтому эта страна – лидер инноваций во всех сферах. Ученый Давид Хо, сумевший найти лекарство от СПИДа, стал Человеком года в 1996-м. Он пошел по очень простому пути: изучил причины, вызывающие развитие ВИЧ-инфекции, и объединил три уже изобретенных препарата, устраняющих эти факторы. То есть создал коктейль. Теперь эта технология в виде одной таблетки успешно используется для лечения ВИЧ-инфицированных. Люди живут полноценной жизнью почти 20 лет. К сожалению, в странах СНГ с нововведениями гораздо сложнее. Все-таки осталась психология советской системы: тогда было невозможно внедрить научное достижение без одобрения головного института, сегодня сложно преодолеть стереотипы.
– Как в целом оцениваете уровень казахстанских медицинских кадров?
– Уровень медицинских услуг в Казахстане вырос. Это и состояние больниц, и оснащение оборудованием, и квалификация кадров. Проводятся инновационные операции. Развитие получили пересадка сердца, подсадка специального насоса, который помогает сердцу лучше работать, пересадка почки, печени. Появились технологии лечения опухоли головного мозга, рака крови. Тем не менее есть над чем работать. Понимание той же биологии рака специалистами в Казахстане пока не на том уровне, что в США и Европе. Это обусловлено тем, что врачи в Казахстане не владеют английским, который является в мире общепризнанным научным языком… При правильном подходе у казахстанской медицины есть будущее: страна могла бы стать центром медицинского туризма для Центрально-Азиатского региона. По крайней мере, для этого есть предпосылки.
– Ежегодно в Казахстане от рака умирают десятки тысяч онкологических больных, значительная часть из них – люди трудоспособного возраста. Как исправить ситуацию?
– Внедрение новых принципов ранней диагностики. Мы разрабатываем дополнительную программу, нацеленную на ежегодный скрининг людей, страдающих хроническими заболеваниями. Эта категория наиболее подвержена риску возникновения рака. Условно представим, что ежегодно в Казахстане выявляется 30 тысяч новых онкобольных, половина из них имеет III–IV стадии рака. Постоянный скрининг пациентов с хроническими заболеваниями позволит диагностировать рак на ранней стадии. Стоимость затрат на пациента с онкологическим заболеванием на I–II стадиях значительно меньше, чем на III–IV. Кроме того, онкобольные, а в основном это 40–55-летние люди, остаются в числе трудоспособного населения. Сейчас в Казахстане действует скрининговая программа, но она основана не на хронических патологиях, а на возрастном принципе. Считаю, что комбинирование двух подходов позволит значительно увеличить выявляемость рака. Мы провели пилотный проект, обследовав более 50 тысяч человек, 700 из них имеют подозрение на патологию. Если проверим 1 миллион, то выявленных онкобольных на ранней стадии будет уже 14 тысяч. Это очень серьезные показатели. Вводить мониторинг можно постепенно: к примеру, если в 2016 году будет обследовано 200 тысяч человек, то в 2017-м – 400 тысяч, включая обследованных годом ранее. Думаю, в течение пяти лет ситуация будет значительно исправлена.
– Можно ли в Казахстане увеличить продолжительность жизни в среднем до 80 лет?
– Это вполне выполнимая задача, учитывая, что уже сегодня казахстанцы живут в среднем почти 70 лет. Здоровый образ жизни, правильное питание, свое-временное обследование – главные условия долголетия. Вклад в достижение этой цели может внести развитие спортивной культуры у населения, свое-временная диагностика. Конечно, должна быть личная ответственность каждого перед жизнью и здоровьем.
– Есть ли у вас свой секрет долголетия?
– Нельзя останавливаться. Как только ты это сделал, жизнь начинает катиться вниз.
– Кстати, о питании. Не вредят ли ГМО организму человека?
– Генно-модифицированные продукты не вызывают генетических изменений в организме человека. Это я могу заявить как ученый-микробиолог. Каким образом человеку будет плохо от генно-модифицированного картофеля, в который встроен ген, токсичный только для колорадского жука? Идея вреда ГМО пришла из “сытых” стран. Но в голодающих странах Африки и Латинской Америки стоит проблема не ГМО, а куска хлеба. Я однозначный сторонник ГМО. Будущее именно за растительной биотехнологией, только так мы сможем прокормить население планеты.
– Мир ежегодно сотрясают новые эпидемии. Лихорадка Эбола унесла жизнь уже более 8 тысяч человек. Могут ли такие эпидемии быть частью неких биологических атак?
– Я не верю в теорию заговоров. Вряд ли в нормальном сознании может созреть такой план – погубить население бедных стран Африки. Кому и чем они помешали? А ведутся ли где-то разработки биологического оружия – не знаю. И, если честно, не хочу знать. Слишком тяжел и грязен тот мир, для того чтобы снова туда погружаться.
– Какие цели ставите для себя в Казахстане?
– Внести вклад в улучшение онкологической обстановки в стране. За последние три года я опубликовал в западных англоязычных журналах с высоким индексом цитирования более 10 научных статей по пониманию природы онкологических заболеваний и методах адъювантной терапии. Моя мечта – оставить после себя школу молекулярной клинической онкологии в Казахстане. Возлагаю большие надежды на своих студентов. Это те 400–500 ребят, которые в будущем могут составить научную медицинскую интеллигенцию страны.
– Ваша судьба, без преувеличения, – тема для остросюжетного романа и предмет оживленных споров… Как воспринимаете неоднозначную оценку своей личности?
– Чтобы дать оценку чему бы то ни было, нужно быть внутри. Когда ты понимаешь, что то, что выращивается в микробном реакторе, в одночасье уничтожит миллионы жизней, удерживает лишь одно – приказ. Но, когда рушится система, а с ней и тонкая грань ответственности и морали, обнажается вся чудовищность ситуации. Сомнений больше нет. Разочарование. Пустота. И – шанс все исправить. На тот момент мне было 30 с небольшим лет. Я пришел к пониманию, что должен остановить это безумие. А по поводу разночтений в оценке моей личности скажу: мне все равно. Не считаю себя человеком, которому нужно уделять много внимания. Я счастлив тем, что имею. У меня пятеро детей. Профессия, о выборе которой не пожалел ни разу, несмотря ни на что. Есть цель и понимание важности того, что делаю.
Астана