Все улицы, витрины, окна и фасады домов в Германии разукрашены так, что глаз не оторвешь. На каждом шагу предрождественские ярмарки, ароматный глювайн в сувенирных кружках, уличные оркестры и Санта-Николаусы, раздающие малышне сладости.
Это Адвент, длящийся целый месяц. Он требует от любой немецкой семьи каждый выходной торжественно зажигать новую свечу в венке из еловых ветвей. Свои чарующие краски добавляет этому ритуалу и “Календарь Адвента”. В нем две дюжины окошечек, за которыми спрятаны сладости или крошечные игрушки. Теперь каждое утро у детишек начинается с нетерпеливого распечатывания еще одного такого “тайничка”.
“Тихая ночь, святая ночь” с 24 на 25 декабря является главным в году поводом для сбора всех членов семьи в доме самых почитаемых и старших. Идет раздача подарков, ведутся задушевные беседы, произносятся добрые слова, разрезается один на всех жареный гусь...
Затем будет Сильвестр, аналог нашего Нового года. Это, как правило, гулянье в компаниях с выходом на улицу и запусканием фейерверков.
Маленькое затишье в январе сменяется февральским “фашингом”. Это нечто вроде нашей Масленицы с карнавальными шествиями и массой юмористических представлений.
Свободное зимнее время, кроме того, тратится у типичных немцев на регулярные семейные походы в сауну, плавательный бассейн и на катки, которые открываются в самом центре всех германских городов, на выезды на горнолыжные курорты, традиционные вечеринки с друзьями в давно облюбованных пивных и кафе, посещение концертов и спектаклей, солярий, фитнес-зал...
А как проходит это жизнерадостное время у наших бывших земляков? Ведь, покинув Казахстан, “аусзидлеры” и “контингентные беженцы” прихватили с собой советские и постсоветские нравы.
Вольно либо невольно привычки иного бытия дают о себе знать в новых краях буквально на каждом шагу. Что лишний раз подтвердилось во время упоминавшегося выше экспресс-опроса.
Привожу всего несколько самых типичных и очень поучительных историй, происшедших с бывшими казахстанцами накануне Рождества и Нового года. Имена действующих лиц по их просьбе изменены.
НИХТ ГУТ!
Самуилыч только-только перебрался в Германию, а уже ощутил весь неуют пребывания в чужом доме. Нет, и в хайме они с Розочкой пробыли недолго. И квартиру социальную им выделили быстро. Но вот нравы, эти “ихние” невозможные нравы!
Выбросил как-то Самуилыч бутылку из-под рапсового масла в мусорный контейнер во дворе. А соседка, из коренных, недобро так прищурилась, губки в куричью гузку собрала и шипит:
– Нихт гут!
– Чего “нихт гут”, крыса старая? – мысленно взъярился тогда Самуилыч. – Русские тебе не по нраву, да?
Но изобразил на лице виноватую улыбку, даже шляпу свою над мгновенно вспотевшей лысиной приподнял.
– Это ей твоя бутылка в неположенном месте не понравилась, – пытался
чуть позже вразумить Эрнестыч, аусзидлер со стажем. – Такой пластик через дорогу в специальный ящик нужно складывать.
– Нихт гут! – еще через неделю каркнула все та же фурия. Самуилыч побагровел как вареный рак, но вынужден был выковыривать из щебенки втоптанный за секунду до того окурок.
– Сорок лет дома их под ноги кидал, и было все гут! – ворочался Самуилыч бессонной ночью.
– Бабушка попросту с младенчества к дойче орднунгу (то есть к немецкому порядку. – Прим. авт.) привыкла, – утешала мужа Роза Александровна. – А ты, Семочка, опять биомусор вместе с пакетом выбросил. Надо что-то придумать...
Назавтра принаряженный Самуилыч позвонил в дверь немки и, сильно смущаясь, пригласил ее на пирожки.
– Гут, гут шмект! – весь вечер не переставала восхищаться бывшая учительница математики.
Неделей позже, когда Самуилыч снова не попал окурком в урну, старушка молча его сама подняла и понесла куда положено.
– Все хорошо, с кем не бывает, – успокаивала она при этом соседа, готового провалиться сквозь землю.
С того дня почему-то Самуилыч окурков больше не разбрасывал. Даже приезжая к себе на родину, в Петропавловск.
ИСКУССТВО ЭКОНОМИИ
Самуилыч сидел у дешевого магазина системы “Лидл” и ждал жену. Больше всего на свете он ненавидел эти бесконечные супермаркеты и фломаркты. Но обижать свою Розочку не хотелось. Потому, собрав волю в кулак, он каждый раз уныло плелся за половинкой. Потом омрачал ей процесс изучения прилавков своими поторапливаниями. Затем всегда не выдерживал и досрочно покидал магазин.
– Похоже, вы совершаете ошибку, – раздалось вдруг над ухом Самуилыча. Перед ним стоял подтянутый сухощавый человек лет эдак семидесяти и приветливо улыбался. Говорил этот немец до того отчетливо и неторопливо, что понимать его было одно удовольствие.
– Похоже, вы оставили без присмотра супругу, – продолжал словоохотливый незнакомец. – А я вот себе такого при закупках не позволяю уже полвека...
– Варум? – растерянно уточнил Самуилыч, с ходу вспомнив, как по-немецки будет “почему?”.
– Это же разорение для семейного бюджета! Я всегда сопровождаю свою Ренате. А перед самой кассой непременно пользуюсь этим...
Компактный калькулятор возник в ладони немца как по волшебству.
– Строгий мужской контроль позволяет экономить в месяц до пятисот евро!
Самуилыч, получающий от германского государства чуть более трехсот, шумно сглотнул слюну и глубоко призадумался.
– Не обижайся, родная, – решился он перед новогодними закупками. – Мы вечно с тобой в пособие не укладываемся. Позволь мне попробовать самому...
– Ах так! – вспыхнула жена и заперлась плакать в ванной комнате.
Самуилыч тщетно поскребся в дверь, взял турецкую клетчатую сумку на колесиках и побрел по хорошо изученным местам.
– Вот! – с гордостью отчитывался он через несколько часов. – В “Эдеке” красным было написано: “Скидка, только
8 евро!!!” Как было не взять?
– В “Альди” тот же килограмм шампиньонов стоит меньше четырех, – холодно уточнила жена.
– Да... Но черешня, вот, смотри, черешня! На рыночной площади ее сначала продавали за девять, а затем сбросили до пяти...
– Идиёт! Я такую же беру у турок за трешку.
– Ну а хлеб хотя бы... Посмотри, Розочка, какой я принес душистый и свежий хлеб всего за рупь с небольшим...
– Я беру почти такой же за 49 центов.
Самуилыч плюнул, швырнул кошелек на стол, выскочил во двор, нервно закурил и подумал:
– Эх, был бы я помоложе, да в своем Петропавловске, да попался бы мне там тот советчик хренов... Ох и начистил бы я этому немцу рожу!
Сергей ЗОЛОВКИН, наш собственный корреспондент в Германии