Упоминание о нем я встретила в записях на “Фейсбуке” давней знакомой по этой социальной сети Елены ПУТИНЦЕВОЙ, работающей в музее. Конечно же, не могла не расспросить подробности.
– О том, что у нас в фондах есть макет стегозавра, знали все музейщики-старожилы. Периодически его использовали для проведения различных уроков или лекций, посвященных эволюции жизни на Земле и палеонтологии, – рассказывает Елена Владимировна. – 18 мая он “вышел в свет”. Специалист-историк Оксана СОМОВА подготовила к главному событию года – Ночи музеев – интерактивную площадку “Планета чудовищ”, на которой показывала все наши фондовские палеонтологические сокровища. О стегозавре немного подзабыли – не унесли назад в хранилище.
Вот так он и стоял на верхней крышке диорамы “Эволюция”, пока его не увидел участник гумбольдтовской российско-германской экспедиции – доктор Берлинского музея естествознания Фердинанд ДАМАШУН. Произошло это 6 июня. Сказать, что он был удивлен, – это ничего не сказать. Вначале он привлек к визуальной экспертизе коллегу – кандидата биологических наук, ведущего научного сотрудника Зоологического института РАН, историка науки из Санкт-Петербурга Льва БОРКИНА. А уже потом, после детального обследования, они вдвоем заявили: “У вас здесь стоит научная сенсация, научный раритет!”.
По мнению этих двух ученых, скульптурная реставрация стегозавра, которая хранится у нас, выполнена не кем иным, а знаменитым палеохудожником Чарльзом Робертом НАЙТОМ не позднее 1900–1910 годов для Американского музея естественной истории. Доктор Дамашун почти уверен в этом, так как изучал творчество Найта непосредственно в Америке и знает, что для изготовления скульптурных реставраций художник разработал свои собственные составы пластичной глины, красок и лаков. Было бы намного проще идентифицировать находку, если бы на риддерском стегозавре сохранился автограф или авторское клеймо. Но...
Справка “КАРАВАНА”
Стегозавры – род позднеюрских травоядных динозавров, существовавших 155–145 миллионов лет назад. Есть три их вида. Благодаря шипам на хвосте и костяным пластинам на спине они являются одними из самых узнаваемых динозавров.
Из “Википедии”
Загадки времени
– Елена Владимировна, а как вообще появился этот макет в вашем музее?
– Как гласит легенда, а именно так называется часть музейного описания экспоната об истории происхождения, скульптурная реконструкция стегозавра появилась в Лениногорском (так город назывался с 1941 по 2002 год) историко-краеведческом музее в 1984 году. Записано: “Передан из биологического кружка”. В то время станцию юных натуралистов с огромной площадью преобразовали в городской биологический кружок, для которого отвели маленькое помещение в тогда еще Доме пионеров. Макет негде было хранить, и его передали в музей. А откуда он появился на самой станции, нам еще предстоит выяснить.
– В “Фейсбуке” вы упоминаете о промышленнике Лесли Уркварте. Кто он и чем занимался?
– Риддерские рудники в начале ХХ века были отданы в концессию миллионеру, имя которого на русский лад звучит Лесли Уркварт (John Leslie Urquhart). Он британско-российский подданный, талантливый представитель мирового горно-металлургического бизнеса, кавалер ордена Святого Станислава со звездой. За вклад в российскую промышленность был удостоен британской медали Виктории и Альберта “За героизм”, стал одним из основателей и директором Русско-Азиатской корпорации, которая акционировала и практически прибрала к рукам все крупные месторождения Средней Азии и Сибири. Не стали исключением и наши, которые после тщательной разведки в 1914 году Лесли Уркварт от имени лондонского правления приобрел в концессию на 72 года – одновременно с Экибастузским, Таналыкским и Кыштымским месторождениями.
Развернув бурную деятельность по максимальному использованию заполученных богатств, он определил для себя первую проблему – это малое количество инженерных кадров для предстоящих кардинальных преобразований и капитальных вложений. Людей собирал со всего мира: из Англии, Америки, Канады, Австралии. Именно англоязычные инженеры руководили проектами по объединению месторождений полиметаллов и угля в единый иртышский концерн по выплавке цветных металлов, из которых самыми прибыльными в условиях Первой мировой войны стали риддерские цинк и свинец.
Для этих специалистов в Риддерском поселке был построен специальный коттеджный городок, дома в котором местные прозвали “аиропланами”. В 1915 году заработало невиданное в то время чудо – киносалун “Модерн”. Инженеры приезжали с семьями, мебелью, сервизами и прислугой. Обустраивались всерьез и надолго. Однако 1917 год перечеркнул все их далеко идущие планы.
Но рудники продолжали действовать. Риддер в этом плане стал первенцем Казахстана: в 1927 году дал первую плавку первый в республике свинцовый завод, в 1928 году запущена первая в Казахстане по плану ГОЭЛРО гидроэлектростанция, в 1930 году распахнул двери первый национальный горно-металлургический техникум. Нужды в иностранцах больше не было. В 1929 году Риддер они покидали спешно и недобро. Все, что могли сломать, – сломали, самые золотоносные штольни затопили, предварительно напичкав динамитом, обогатительную фабрику сожгли.
Вполне возможно, что среди брошенного впопыхах имущества какого-нибудь американского спеца оказался и наш макет стегозавра, который он привез в 1914 году или на память, или с целью изучения палеонтологического слоя алтайской глубинки.
– Иначе говоря, сейчас нельзя сказать, кто именно его привез?
– Ответ на этот вопрос могут дать лишь дальнейшие скрупулезные архивные исследования и научная переписка. Пока она только начата с Американским музеем естественной истории.
Примечателен такой факт: Лесли Уркварт сам лично обследовал в 1914 году в течение полугода риддерские рудники, то есть имел какое-то обустроенное жилище.
В книге отзывов записи на всех языках мира
– А как вообще возник ваш музей?
– “Что возьму с собой, то потеряю. Что отдам людям, то сохраню” – эти слова любил повторять Владимир Владимирович КЛИНК, основатель и первый директор музея, который выполнил миссию по крупицам собрать, исследовать, сохранить историю города. Он родился в 1910 году, и весь ХХ век с его катаклизмами, социальными потрясениями, трагедиями и революционными прорывами в будущее прошелся по его судьбе. Страстный, искренний и глубоко порядочный человек оказался объектом доносов и преследований и, несмотря на все заслуги перед родной Коммунистической партией, был осужден как враг народа.
Владимир Владимирович никогда и никому не рассказывал, как прожил страшные 10 лет в хабаровских лагерях. Вернувшись, поселился у родителей бывшей жены в Лениногорске. Преподавать историю ему не разрешили, но зато он мог учить детей географии.
С осени 1952 года Клинк начал работать в средней школе № 4. И здесь серьезно занялся краеведением и туризмом. Со своими единомышленниками-учителями водил молодежь в походы на Белки и в знаменитые урочища Алтая, собирал исторические материалы о городе, записывал воспоминания старожилов.
Вместе с небольшим активом учителей и учеников ему за 8 лет удалось собрать настолько ценный краеведческий материал, что приказом Министерства культуры Алматына базе краеведческого уголка средней школы № 4 был образован Лениногорский городской музей. Площадь его составляла всего 74 квадратных метра, в экспозициях было размещено около 500 экспонатов. Однако интерес горожан к истории Риддерского края был настолько велик, работа музея была настолько востребованна, что только за первый год число его посетителей составило 47 тысяч!
Не все мечты и планы первого директора пока воплощены в жизнь, но и сегодня музей остается важнейшим культурно-просветительским центром города, любимым хранилищем истории с открытыми дверями для местных жителей и гостей города.
Сегодня в книге отзывов есть восхищенные записи со всех континентов, на всех языках мира. К радости музейщиков за последние годы увеличился поток своих, казахстанских любознательных туристов. Посетителей удивляет, как в таком маленьком пространстве умещается такая грандиозная история. С самыми пытливыми экскурсовод иногда путешествует по экспозиции 1,5–2 часа! В фондах более 33 тысяч единиц хранения. К сожалению, музей по-прежнему находится в приспособленном помещении в многоквартирном жилом доме, представлено всего 13 процентов от того, что хранится в фондах. Специального подвального помещения нет, систематизировать фонды в таких условиях удается с трудом. Поэтому наверняка еще есть у нас экспонаты, которые ждут своего часа, чтобы рассказать свою необыкновенную историю.
Алматы