Южно-Казахстанская область – единственная в нашей республике, где постоянно занимаются хлопководством.
Традиционно хлопкосеющими районами всегда были самые жаркие районы области – Махтааральский и Шардаринский. Но лет десять назад хлопок начали выращивать (вполне успешно!) и в северных регионах области, вплоть до Туркестана. Так что на сегодняшний день Туркестан остается самым северным хлопковым краем в мире.
Был труд принудительным, стал – добровольным
Сборщиком хлопка я был с 8-го класса средней школы. И потом еще пять лет учебы в техникуме и институте. С октября по ноябрь длилась для старшеклассников и студентов “трудовая четверть” на хлопковых полях. Даже во времена горбачевской перестройки, когда уже вроде официально запретили эксплуатацию детского труда, особенно в учебное время, для хлопководческих регионов было сделано исключение. Убрать хлопок без тысяч детских рук казалось делом невозможным.
Однако в 90-х годах колхозные земли перешли в руки частных фермеров – тех же самых колхозников, которые прежде ну никак не справлялись с уборкой собственными силами. И тут выяснилось, что можно вполне обходиться без школьников.
Сегодня ситуация прямо противоположная: юные фермеры предпочитают помогать отцам и матерям в уборке хлопка на своем поле, нежели “терять время” за партой.
Гроздья ваты: черно-белая работа
Период вызревания хлопчатника длится до двух месяцев. В сентябре на кустиках хлопчатника появляются плоды – кураки – крепкие мясистые бутоны величиной с грецкий орех. Раскрывшись, курак выпускает пышную гроздь ваты. Если не собрать ее в тот же день, то “коттон” упадет на землю, испачкается, подгниет. А значит, идет уже третьим-четвертым сортом.
Но кураки никогда не раскрываются одновременно. На одном кусте новые гроздья раскрываются из курака каждый день весь период урожая – с октября по ноябрь. Только представьте: вышли утром на грядки – все поле белое от ваты. До вечера все почистили, оставили после себя чернеющие кустики. На следующее утро опять все поле белеет ватой. Вновь собирают до черноты. А на третий день поле вновь белым-бело…
Устроиться хлопкосборщиком оказалось не так-то просто. Каждое хозяйство нанимает бригаду сборщиков хлопка – обычно на весь сезон сбора. За многие годы между работодателями и наемными хлопкосборщиками сложились устоявшиеся отношения. В трех сельских округах Ордабасинского района, которые я объехал в поисках работы, принять меня в трудовой коллектив категорически отказывались – то хозяин не хотел связываться с неизвестным человеком, то бригада работающих хлопкоробов не желала появления конкурента. Но, проникшись участием, советовали ехать на “сельскую биржу” в Туркестан, Торткуль или Шаульдер.
“Сельские биржи” – это такие места в райцентрах, где каждое утро набирают бригады наемных хлопкоробов-однодневок. Однако к концу сезона, в ноябре, даже “сельские биржи” закрываются – спрос иссяк.
В общем, пришлось использовать свое служебное положение и обращаться в сельский акимат.
– На моей памяти такое в первый раз, чтобы один человек пришел на поле и стал проситься в хлопкоробы, – с улыбкой сказал Бектай Шамет, аким Бугуньского сельского округа, в котором я и просился “хлопкоробить”. – Ну если так хочется, то на подбор можем вас поставить. Кое-где еще идет последняя уборка. Вот мешок, пойдемте.
Сбор с подбором
Есть два вида уборки хлопка – сбор и подбор. Сбор – это уборка исключительно белого, свежего хлопка-сырца. Качество такого хлопка очень высоко. В основном сбор проводят механизированным методом – с помощью хлопкоуборочных комбайнов. Но самый лучший и современный комбайн не может собрать весь вызревающий на кустах хлопок, и часть ваты опадает на землю. Собрать опавший хлопок можно только руками – это и называется подбором.
Именно подбором и занимались советские школьники. Во времена моего школьного детства для восьмиклассника ежедневная норма была 100 килограммов подбора. Редко кто из старшеклассников мог выполнить и половину такой нормы. В ход шли и так называемые “засолка” и “замачивание”, и “куракоризация”: в мешок щедро насыпали землю, поливали водой, набивали нераскрывшимися тяжелыми кураками, листьями, травой. Все это делалось для того, чтобы хлопок был потяжелее.
Правда, если весовщик-колхозник, принимавший и взвешивающий хлопок у школьников, обнаруживал сверхмерную “засолку”, то списывал весь мешок. А мог и минус поставить незадачливому “солильщику”.
В школе со всеми ухищрениями в виде “засолки” и “замачивания” мне ни разу не удавалось собрать за целый день больше 20 кг хлопка. Однако в последний год своей школьно-студенческой хлопковой эпопеи я с удивлением обнаружил, что могу до обеда собрать-таки заветные 50 кг! После обеда на последнем курсе института работать уже было не принято…
Ох, нелегкая это работа…
Сейчас мой опыт в “засолке” вряд ли пригодится – современные хлопкосборщики с привесом не ловчат.
Меня поставили рядом с бригадой из четырех парней. Все ребята местные, работают на собственном поле. Приняли они меня хоть и вежливо, но скептически. Но я твердо решил собрать своими руками хотя бы 30 килограммов хлопка-подбора. И взялся за доставшуюся мне грядку со всем рвением, на которое был способен.
Однако уже минут через десять с удивлением обнаружил, что ребята из моей бригады, начав работать рядом со мной, успели пройти грядку раза в два-три больше, оставив меня далеко позади.
Пробую переменить тактику – складывать хлопок не сразу в подвязанный на поясе фартук, а собирать его в арычок грядки. Поначалу кажется, что так легче и быстрей. Но еще через полчаса убеждаюсь – скорости мне это не прибавило.
После часа работы решаюсь собрать все в мешок. Казавшиеся мне значительными кучки хлопка заполняют мешок разве что на четверть. Ну килограммов десять здесь все-таки будет? Вздохнув, самокритично скидываю до семи.
Однако поход к весам окончательно лишает меня надежды добиться трудовых успехов. В мешке оказывается даже меньше, чем я предполагал, хотя весовщик из жалости и уважения еще явно немного привесил к тому, что я собрал.
Ребята, увидев разочарование, предложили работать бригадным подрядом. Это означало, что они вчетвером будут собирать на грядках кучки, а мне останется только набивать мешки и носить их на сдачу к хирману – так называется огромная гора хлопка, которую собирают на поле. По окончании работы весь собранный нами урожай делится на всех.
Мне это удобней – собирать хлопок в мешок я могу почти так же быстро, как хлопкоробы эти кучки собирают на грядках. Согнувшись в три погибели и обшаривая руками кустик за кустиком, они умудрялись передвигаться по грядке с такой скоростью, что я еле поспевал за ними.
Даже “чистого” сбора мои коллеги по бригаде могут собрать до 200–250 кг за день. Подбор же “грязного хлопка” ниже трехсот килограммов в день вообще считается нерентабельным для сборщика. Говорят, что хлопкосборщики-рекордсмены собирают до полутонны подбора в день! Обычно они получают по три тенге за килограмм (чистый сбор оценивается в 5–6 тенге за кило). Так что нехитрый подсчет показывает, что в день хороший сборщик может заработать до 1,5 тысячи тенге.
Мне же только благодаря бригадному методу удается до обеда выполнить школьную норму в сто килограммов. С легким сердцем списываю всю свою долю своим собригадникам.
Как дела на Ливерпульской бирже?
После обеда аким Бектай Шамет предлагает мне отправиться на хлопкоприемный пункт, поучиться делать хирманы – хлопковые бунты в десятки тысяч тонн.
Собрать хирман – целое искусство. Если просто скинуть хлопок в одну гору, то внутри он начнет преть, гнить. Поэтому в хирмане полагается выкладывать сложную систему вентиляции. Раньше этим искусством владели только самые опытные хлопкоробы из Таджикистана, и это было семейным профессиональным секретом. Даже признанные узбекские хлопкоробы приглашали для обустройства хирманов таджикских мастеров. Сейчас и наши овладели этим мастерством, но строительство хирмана все равно считается очень сложным и тонким делом.
Я с удовольствием сгребал вилами хлопок в кучу на хлопкоприемном пункте. Заодно поговорил с местными крестьянами о видах на котировки на Ливерпульской хлопковой бирже, которая является законодателем международного хлопкового рынка, – это главная тема в разговорах бугуньцев.
В этом году в Бугуньском сельском округе, где проживают чуть больше четырех тысяч жителей, уже собрали урожай хлопка –
5250 тонн. По 25 центнеров с гектара – показатель очень неплохой.
Весьма своеобразной, кстати, оказалась сельская мера рентабельности хлопкового сезона. Ее измеряют даже не количеством купленных по окончании страды навороченных автомобилей или построенных новых домов, но тем, сколько в селах и поселках открылось к зиме новых кафешек, пивбаров и ресторанчиков. Логика простая – если народ ходит по кафешкам, значит, есть и возможности, и настроение!
Шымкент–Бугунь
Данил Шемратов, фото автора