О том, как “мама мыла раму”, я прочитала в букваре, подаренном родителями еще в три года, к шести меня уже интересовали вещи посолиднее – журнал “Веселые картинки” и стихи Агнии Барто. Их я любила декламировать вслух.
Ко второй четверти я влилась в учебный процесс, затянули уроки письма, труда и наглядные пособия по математике. Ужасно нравилось, как учительница делит ножницами на доли картонные яблоки и чертит огромной линейкой на школьной доске мелом отрезки.
В первом классе весной к дню рождения Ленина меня приняли в октябрята. В школе была торжественная линейка, и лучшие пионеры первоклассникам, что учились на четыре и пять, прикололи к пиджачкам и фартукам красные звездочки.
Любознательная от природы, я в связи с этим решила сходить в школьный музей Ленина, был у нас и такой, чтобы изучить экспонаты.
Музей казался скучным – макет шалаша в Разливе, стенд о мавзолее в Москве, коллекция значков с изображением Ильича, пара репродукций. Наконец я остановилась у гипсового бюста, который назывался “Володя маленький”, так было написано на табличке.
Изваяние кучерявого мальчика с отсутствующим выражением лица потрясло меня. У мальчика на груди была отображена в гипсе звездочка. Такая же, какую недавно прикололи мне на фартук, принимая в октябрята? Прекрасный Ленин без желтого парика. Владимир РЕРИХ об Октябрьском перевороте
В моей золотоволосой башке поселилась мысль, что Ленин тоже был октябренком? Я понеслась в школьную библиотеку и взяла почитать четыре книги о детстве Ильича. Больше в одни руки не давали.
Ни в одной из этих четырех книжек не упоминалось о том, что Владимир Ульянов в детстве состоял в какой-либо организации. Мне, мало знавшей о семье Ульяновых (в шесть-то лет), биографические рассказы, написанные детскими писателями об этих людях, показались интересными. Еще недели две я изучала в школьной библиотеке подобные опусы.
Про Володю-октябренка в них ничего не было.
Тогда я пошла, что называется, от противного. Встав на табурет, добыла из домашнего книжного шкафа том Детской энциклопедии и открыла раздел на “О” – октябрята.
И тут я узнала, что в октябрята стали принимать юных ленинцев с 1923 года. Ильичу тогда было, по моим подсчетам, пятьдесят три, через год он просто умер. И бюст Володи маленького в нашем школьном музее, получается, вообще фикция. То ли шутка, то ли заблуждение какого-то странного скульптора.
Все свои выводы в возмущенной форме я изложила своей учительнице, которая, внимательно выслушав, сказала, глядя на меня с недоумением: “Это ж каким плохим октябренком надо быть, чтобы копаться в биографии Ленина…”.
Плохой я октябренок или хороший, мне было все равно, я любила маму и папу, а не какую-то там детскую организацию с фальшивыми символами, поэтому про случай тот вскоре забыла.
Вспомнила через сорок лет, когда однажды в железнодорожном парке Кызылорды, на задворки которого свезли старые, минувшей эпохи, памятники, увидела сильно потрепанный бюст “Володя маленький”. Побольше того, что был когда-то в школьном музее, но тоже с октябрятской звездочкой на груди “объекта”. Выходит, в Советском Союзе это произведение штамповали тысячами экземпляров, не замечая явной нелепицы.
Кызылорда