Пока казахстанцы на просторах соцсетей ломают копья о вопрос “Нужна ли Казахстану система ювенальной юстиции по западному образцу?”, в нашей стране на протяжении 9 лет без лишнего шума и пиара существует и развивается собственная ювенальная система, высшим звеном которой является ювенальный суд.
О том, как работает наша отечественная “ювеналка” и на чем строятся приоритеты ее высшего звена, “КАРАВАНУ” поведала председатель специализированного межрайонного суда по делам несовершеннолетних по Карагандинской области Динара МУТУБАЕВА.
Ромео? Виновен...
– Динара Маратовна, насколько я знаю, вы в ювенальной судебной системе работаете со дня ее основания. Можно ли сказать, что она себя оправдывает?
– Да, первые специализированные межрайонные суды по делам несовершеннолетних в качестве экспериментальных были образованы в городах Астане и Алматы в 2007 году. Я принимала участие в образовании ювенального суда столицы. В других регионах ювенальные суды были образованы чуть позже, то есть в 2012 году. Основная задача этого суда: обратить внимание на несовершеннолетнего, принять меры к выявлению причин его вовлечения в преступную среду, поставить вопрос об устранении этих причин, применить такие меры наказания, которые не повлекут за собой вовлечение детей и подростков к правонарушениям в последующем.
– Как устроена казахстанская ювенальная система?
– Есть концепция развития системы ювенальной юстиции. Согласно ей, туда входят социальные работники, психологи, ювенальные адвокаты, ювенальная полиция и ювенальная прокуратура и, конечно, суд. Ювенальные суды рассматривают уголовные, гражданские и административные дела, касающиеся детей. Следуя гуманизации уголовной политики, суды стали меньше применять в качестве меры наказания лишение свободы, в частности, к лицам, впервые совершившим преступления, преступления небольшой и средней тяжести, а также к несовершеннолетним.
– На сегодняшний день актуальный для казахстанского общества вопрос – насилие над детьми. Много ли таких дел рассматривалось в карагандинском ювенальном суде?
– Мы рассматриваем уголовные дела по ст. 124, ч. 1 УК (развращение малолетних), таких в прошлом году было 5 дел. И по ст. 122 Уголовного кодекса (половое сношение с несовершеннолетним лицом без применения насилия). В прошлом году было рассмотрено 17 дел.
– На самом деле наблюдается пусть небольшой, но рост таких преступлений?
– При добровольном вступлении в половую связь с несовершеннолетним большая часть дел заканчивается вступлением в брак последних. Хотя свидетельство о заключении брака с несовершеннолетней не освобождает от ответственности достигшего 18 лет супруга.
– Какое наказание предусмотрено для законного мужа несовершеннолетней жены в таких случаях?
– В основном по таким делам заключается процессуальное соглашение сделки о признании вины между прокурором и подсудимым с участием адвокатов. Там же присутствует потерпевшая сторона – несовершеннолетняя жена и ее законный представитель. Это может быть кто-то из родителей. И в этих случаях назначается наказание, не связанное с лишением свободы. Из-за того, что примирение законом по ст. 122 УК не предусмотрено, это ограничение свободы на 2,6 года с установлением пробационного контроля. В случае, если супруг не работает, то с привлечением его к принудительному труду на 100 часов ежегодно.
– А если жена достигла 18-летнего возраста, а мужу, допустим, 16? Ее ждет такое же наказание?
– На практике таких дел не встречается.
– А случаи семейно-бытового насилия часты в нашем регионе? Когда родители или близкие родственники бьют или истязают детей?
– Таких дел у нас мало. Можно сказать, единичные случаи. В прошлом году рассмотрено всего одно дело по ст. 106 УК РК (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью). Это был случай, когда отец избил своего 13-летнего сына за кражу денег у дяди, и в результате такой “воспитательной работы” на следующий день ребенок скончался. С учетом признания подсудимым своей вины была заключена сделка с прокурором, и подсудимому было назначено минимальное наказание в виде 6 лет лишения свободы. Приговор вступил в законную силу.
Ненужные дети
– Смею предположить, что дела, когда родители халатно относятся к своим обязанностям по воспитанию детей, рассматриваются ювенальным судом гораздо чаще. Это так?
– Да, вы правы. Дел за невыполнение родителем обязанностей по воспитанию, содержанию детей в прошлом году было рассмотрено больше половины из общего количества поступивших административных дел.
– А в случаях, когда детей забирают из семьи, нужна санкция ювенального суда?
– Нет, конечно. Но в случае угрозы жизни и здоровью ребенка соответствующие органы реагируют немедленно. Ребенка помещают в центр социальной адаптации несовершеннолетних. После чего органом, осуществляющим функции по опеке и попечительству, в суд готовятся материалы на лишение родителя родительских прав. "Детей сажают, а настоящие педофилы на свободе": как коррупция и уят в семье губят жизнь казахстанских подростков
– В ювенальный?
– Да, категории дел о лишении родительских прав либо об ограничении в родительских правах рассматриваются ювенальным судом. И, к сожалению, должна констатировать: в последнее время наблюдается рост количества таких дел. Только за прошлый год к нам поступило 315 исковых заявлений по этой категории. Причем прискорбно то, что восстановиться в родительских правах после этого изъявили желание только 6 мам, которые ранее были лишены родительских прав, но с целью возвращения ребенка в семью изменили образ жизни и поведение, создали условия для его воспитания и содержания.
– В таких случаях, принимая решение, из чего исходят ювенальные судьи?
– Суд при рассмотрении таких дел учитывает исследованные по делу доказательства и, в зависимости от поведения родителя, выносит решение. Если же мать или отец, в отношении которой или которого поступил такой иск, не признает его и просит предоставить возможность для исправления, то при наличии оснований и в интересах ребенка может ограничить его в родительских правах, и при этом разрешает контакты с ребенком. Мы стараемся оставить ребенка в семье, но если проведенные с родителем профилактические меры не приносят результатов и суд установит, что родитель не исправился и его поведение представляет опасность жизни и здоровью ребенка, то суд лишает такого родителя родительских прав. Без права контактировать с ребенком.
– Я так понимаю, что, когда речь идет о лишении родительских прав или органичении в правах родителей, это чаще всего неблагополучные семьи. Бывали в вашей практике случаи, чтобы такие родители одумались и исправились?
– Не всегда, судом рассматриваются в том числе и споры между бывшими супругами, когда один из них желает лишить родительских прав второго супруга. К примеру, за уклонение от уплаты алиментов, за невыполнение обязанностей по воспитанию и т. д. Но в случаях, когда речь идет о неблагополучных семьях, если родители изъявляют желание встать на путь исправления (прекратить вести аморальный образ жизни, трудоустроиться, начать заботиться должным образом о своих детях), ювенальная юстиция протягивает им руку помощи. Ювенальная полиция помогает получить документы, социальная служба связывается с центром занятости и помогает подыскать работу, ювенальный суд выносит решение об ограничении в правах на полгода, давая шанс на исправление. Суд – не карательный орган. Да, мы действуем в рамках законодательства, но стараемся, чтобы дети оставались в семьях, дабы не травмировать их психику.
– А в каких случаях вы сразу лишаете родительских прав?
– Например, в случаях, когда родитель ведет аморальный образ жизни, состоит на учете в наркологии, имеет судимость, оставляет без присмотра маленьких детей либо устраивает дома притон на глазах у малышей. Мы рассматривали дело, когда ребенок в Темиртау выпал из окна 5-го этажа и чудом остался жив. Пятилетний малыш более полугода пролежал в больнице, но мать ни разу его там не навестила. Учитывая это, орган опеки обратился с иском о лишении ее родительских прав, иск судом был удовлетворен. При этом, зная, что ее лишают родительских прав, мать ни разу не появилась в суде.
Как “поделить” ребенка?
– Согласна, в таких случаях выбора нет. А как судьи ювенальных судов решают вопрос, с кем оставить ребенка в случае, когда супруги разводятся и делят чадо?
– При рассмотрении таких дел мы подходим всесторонне, учитывая и условия проживания, и доход, и другие доказательства, но в первую очередь учитывается эмоциональная привязанность ребенка. Как правило, у детей до 5 лет наблюдается эмоциональная привязанность к матери. Конечно, бывают и другие случаи, когда мама, не участвуя в жизни ребенка с момента его рождения, просит суд определить место жительства ребенка с нею. Понятно, что в таких случаях дети больше любят отца. Но, даже присудив ребенка одной из сторон, мы стараемся разъяснять, что родитель, с которым проживает несовершеннолетний, не вправе препятствовать второму родителю участвовать в его воспитании и содержании. К сожалению, зачастую родитель, манипулируя своими детьми, старается оградить их от общения с бывшим мужем или женой. И тогда те идут в суд. Такие иски мы рассматриваем с обязательным прохождением психологичесского исследования и участием психолога.
– Получается, заключение психолога в таких случаях будет решающим?
– Психолог проводит исследования и по их результатам дает свои рекомендации. Судья выносит решение не только с учетом этих рекомендаций. Принимается во внимание и заключение органов образования. Если один из них, к примеру, состоит на учете в наркологии, страдает каким-либо серьезным психическим заболеванием, мы не можем передать ему ребенка. Идет оценка доказательств каждой из сторон, как характеризуется каждый из родителей, судим ли, и если судим, то за какое правонарушение. К каждому делу нужен индивидуальный подход. Суд старается объективно подойти к вопросу определения места жительства ребенка либо об определении порядка общения и вынести такое решение, которое будет максимально в его интересах.
– Сейчас имеется тенденция в случае судебных тяжб прибегать к помощи соцсетей. Люди выкладывают свои личные истории, скрины переписок, фотографии, видео. Скажите, публикации в соцсетях влияют на ваши решения?
– Да, действительно, семейные споры часто предаются огласке в Интернете. Но, если дело еще рассматривается в суде, нежелательно оказывать давление на него и формировать общественное мнение. Предание огласке дел в соцсетях со всеми подробностями, именами, фотографиями детей не всегда способствуют отправлению правосудия. Для этого есть закон, и мы не можем выйти за его рамки. Поэтому публикации в соцсетях никак не влияют на решения, выносимые судом.
– Насколько я знаю, у нас сейчас действует пилотный проект “Семейный суд”. Расскажите, пожалуйста, о нем подробнее.
– Пилотный проект функционирует в Казахстане с сентября 2018 года. Судами совместно с заинтересованными лицами (кризисным центром, психологами, социальными работниками, медиаторами) проводится профилактическая работа, направленная на снижение уровня брачно-семейных споров. Мониторинг реализации проекта показал, что в целом проводимая работа дает положительные результаты, то есть, уменьшая число разводов, исключаются и другие споры, связанные с определением места жительства ребенка, определением порядка общения с детьми, разделом имущества и прочие. В ювенальном суде за этот год урегулировано мирным путем более трети семейных споров.
– Каково ваше личное мнение, достаточно ли ресурсов нынешней ювенальной системы для того, чтобы защитить права детей в Казахстане?
– Думаю, нет пределов совершенству, и нужно всегда стараться улучшить работу по максимуму. В Казахстане вскоре могут появиться семейные суды, рассматривающие уголовные, гражданские, административные дела, связанные с несовершеннолетними и семьей. Создание таких судов предполагается на базе ювенальных судов с расширением их юрисдикции. Это может быть современный семейный суд, который еще в большей мере будет стоять на защите прав детей.
КАРАГАНДА