Судя по хроникам полиции, большая часть мародеров проживает или проживала в Алматы. Слишком хорошо они знают местность. Да и трудно из осажденного города вывезти холодильники и кондиционеры. Это не мобильники, не ювелирные украшения или одежда. Именно такие ценности находят у людей, которых задерживает полиция в других регионах страны. По фото- и видеосъемкам видно, что магазины грабила не только молодежь, но и люди постарше, в том числе женщины. И все местные политологи дружно согласились, что мародерами стали в основном маргиналы: жители южной столицы, недавно живущие в мегаполисе, часто без работы и своего жилья. Именно эту часть населения можно легко подтолкнуть к преступлению, что организаторы беспорядков успешно и сделали.
Плюс и минус
Последние 10 лет население Алматы очень быстро растет. В 2011 году в городе проживали 1,4 миллиона человек. В 2021 году нас стало более 2 миллионов. Но на самом деле есть еще “Большой Алматы”. Его все видят, но не признают. Пять примыкающих районов – от Узынагаша до Шелека и на север до Капшагая – это всё одна агломерация, которая живет своей жизнью.
Вокруг мегаполиса проживает больше миллиона человек, которые ориентированы на Алматы: основная часть или работает на город, или напрямую трудится здесь.
Окрестности превратились в его спальные районы для бедных. Этот миллион человек – тоже ресурс для недовольства. Все они приехали сюда не потому, что им нравится жить в пробках.
Итак, население Алматы – больше 3 миллионов человек. Откуда они появились?
За 10 лет, с 2011 года, число казахстанцев выросло с 16,5 до 19 млн человек. Рост – примерно 17 процентов. Шесть регионов показали рост выше среднего: Нур-Султан, Актюбинская, Атырауская, Кызылординская, Мангистауская и Туркестанская области. Столица – это супермагнит для миграции. Как и Мангистауская с Атырауской области. Только 2 области растут естественным путем: Туркестанская и Актюбинская.
Остальные теряют население, даже если формально показатели там растут. Вот, например, Жамбылская область. Вроде крупная: здесь живет больше миллиона человек. И с рождаемостью всё в порядке. Но за 10 лет численность населения выросла меньше чем на 10 процентов. Если бы население росло хотя бы по среднему по стране показателю, то здесь проживал бы 1 млн 200 тысяч человек. По факту только 1 млн 140 тысяч. Куда делись 60 тысяч? Почти наверняка переехали в Алматы и Нур-Султан. В этом нет ничего плохого или криминального. Но важно, устроились ли переселенцы на новом месте?
Три области – СКО, ВКО и Костанайская – прямо деградируют. Количество жителей там сократилось по сравнению с тем, что было 10 лет назад. Люди из всех этих регионов выезжают или за рубеж, или, что чаще, в Нур-Султан и Алматы.
Только в прошлом году сальдо миграции Туркестанской области составило минус 37 тысяч человек, Алматинской – минус 15 тысяч, ВКО – минус 12 тысяч, Жамбылской области – минус 12 тысяч, Костанайской – минус 5,2 тысячи человек. Почти все они оказались в трех городах: Алматы, Нур-Султан и Шымкент.
Самый главный индикатор – это самочувствие людей. А тут уж, извините, всё очень просто: нравится человеку – он будет жить там, где он родился, к нему будут подтягиваться жить другие, не нравится – уедет. И пока не наладит жизнь в новой обстановке, он рискует стать маргиналом, а если не устроится, то вполне может опуститься до люмпена.
Поэтому именно миграция населения должна стать самым главным индикатором для определения эффективности работы акимов: от поселкового до областного. Приехали в регион люди – записываем плюс акиму. Уехали – минус. И если применить его на страну, то картина получается безрадостная. Это наши люди, которых мы теряем.
Программа “Еңбек”
В 2017 году в Казахстане была принята государственная программа развития продуктивной занятости и массового предпринимательства на 2017–2021 годы – “Еңбек”. Основной ее целью стало переселение людей из трудоизбыточных южных регионов на север страны, где происходит депопуляция. При этом именно в северных и восточных областях находятся основные промышленные предприятия Казахстана, которые получают поддержку государства в рамках программы ГПИИР.
СКО, Акмолинская и Костанайская – по населению равны одной южной Туркестанской области. Это при том, что выделен город Шымкент – минус миллион человек из статистики, а Акмолинская область расположена вокруг бурно растущей столицы. Если же брать в целом, то юг страны населен в 2 раза больше, чем более обширный север. Казалось бы, бери и переселяй. Все проблемы сами собой и разрешатся. Вот так в лоб и была начата программа.
Правительство определило 8 регионов, откуда будут приезжать переселенцы (Туркестанская, Жамбылская, Алматинская, Кызылординская, Мангистауская области и города (!) Алматы, Шымкент и Нур-Султан), и 6 регионов приема (Акмолинская, Восточно-Казахстанская, Карагандинская, Костанайская, Павлодарская, Северо-Казахстанская области).
Всего по программе за 5 лет на север должны были переселиться 30,5 тысячи человек. И остаться там жить. Но государство имеет дело с людьми. Поэтому был введен обязательный пункт: после года проживания семья может уехать из пункта пребывания без возмещения затрат государства. И такой возможностью многие начали активно пользоваться.
Причин было достаточно.
Местные власти предоставляли переселенцам неприспособленное или недостроенное жилье, специалистам не находили работу, субсидии выплачивали не сразу, а потом, к концу отчетного периода.
Только в прошлом году на эти цели было затрачено более 2 миллиардов тенге. Как они были потрачены, мы еще узнаем.
В результате число переселенцев начало быстро сокращаться. Разумеется, были те, кто остался жить на новом месте. Но большая часть или вернулась домой, или выехала в другие регионы, опять-таки – в Алматы, Нур-Султан и Шымкент.
В июне прошлого года, после скандала с кандасами, которые пожаловались журналистам на качество жилья, предоставленного им в Северном Казахстане, Президент Касым-Жомарт ТОКАЕВ уволил двух акимов районов. Еще пятеро акимов, а также глава областного управления координации занятости и социальных программ и заместитель акима области понесли дисциплинарное наказание.
1 сентября в Послании народу Токаев сказал, что правительству придется провести работу над ошибками. Дать переселенцам большие земельные участки, включить в систему распределения пособий предприятия, на которых работают новички, в конце концов, больше им помогать.
– Сама программа не учитывает ментальность южан. Всё-таки Казахстан – большая страна, и отношения между людьми разные. Южане ориентированы на коллектив, на семью, поэтому выдергивать их по одному – не самая лучшая идея, – считает Галым БАЙТУК, проректор КГУ им. Ш. Уалиханова. – С другой стороны, хорошего специалиста не отпустят. Да он и сам не поедет. Едут те, кому не повезло. За вторым шансом. Повезет ли ему на севере? Это еще вопрос.
Было бы более правильно переселять людей даже не семьями, а селами или, скажем, кланами. Надо было провести бизнес-форум “Юг-Север”, определить места поселения и дать возможность бизнесменам выбрать подходящие локации.
СКО вымирает селами. Только документы остаются. Передайте эти документы предпринимателям с правами владения и пользования, помогите построить часть домов, необходимые по проекту объекты, дорогу до села, и уже они сами будут привлекать своих родственников и односельчан к переселению и работе в северных регионах. Массовый исход казахстанцев из аулов в города продолжается
– Цели программы изначально были непонятны. Формально указано, что главная задача – восполнение трудовых ресурсов, которые теряют северные регионы. Для этого приезжающим дают жилье, субсидии, работу. Но почему такие же условия до этого не были предоставлены тем, кто уехал? – рассуждает демограф, преподаватель Восточно-Казахстанского технического университета Александр АЛЕКСЕЕНКО. – Всегда дешевле не допустить отъезда местного, чем пригласить и укоренить приезжего. Из того, что я вижу, можно сделать такой вывод: остаются жить очень немногие. Значительная часть возвращается домой. Еще одна группа использует эту программу как транзит для переезда в Нур-Султан. В итоге город всё больше растет и маргинализируется. Примерно такая же ситуация по программе “Серпін”. У нас в университете учатся молодые люди по этой программе. Но, к сожалению, остаются у нас, в Восточном Казахстане, тоже единицы. Большинство рассматривает эту программу как возможность получить высшее образование, чтобы затем снова уехать домой, к родителям.
Моногорода
В Казахстане 27 моногородов. Это каждый третий город страны. При этом на них приходится 40 процентов промышленного производства. Значительная их часть обладает большим потенциалом развития. Если правильно использовать средства, выделяемые государством.
В моногородах проживает 1,4 млн человек. 20 лет назад там было в 2 раза больше. Уезжает молодежь, население стареет. Причина проста – жить там, где всё зависит от самочувствия одного-двух крупных предприятий, очень рискованно.
В 2002 году в Текели из-за истощения запасов свинцового рудника встал свинцово-цинковый комбинат. Понадобились усилия компании “Казцинк” для восстановления переработки. Затем, при участии правительства, была привлечена немецкая компания “ThyssenKrupp”, которая пошла на создание СП по производству электролитического металлического марганца. Близость к Талдыкоргану привлекла новые производства. Текели снова стал привлекательным для жизни, его население выросло, вернувшись к доперестроечному уровню.
Текели, наверное, единственный более-менее нормальный пример развития моногородов. Где найти еще 3 десятка крупных компаний, которые могут вытащить их из дыры?
Сейчас такие же риски истощения запасов стоят перед Балхашом, Жезказганом, Алтаем, Каражалом, Серебрянском, Жанатасом, Каратау, Жанаозенем. Окончание запасов бокситов в Аркалыке приведет к закрытию предприятий АО “Алюминий Казахстана”. Жанаозен еще 10 лет назад стал малоперспективным городом, так как месторождения нефти здесь истощены. А открытие новых не предвидится.
В 2013 году была принята программа развития моногородов. Тогда планировалось, что часть их будет оптимизирована – иначе говоря, заброшена, в других будут развивать альтернативные производства.
Людей из неперспективных населенных пунктов должны были переселять в другие местности. Только за первые 4 года на программу планировали выделить 131 миллиард тенге. Годы были жирные, поэтому денег не жалели.
4 ноября в Экибастузе глава государства провел совещание по развитию моногородов. Как оказалось, никто, собственно, не занимался их развитием. По сути, был поставлен эксперимент по выживанию людей в умирающих населенных пунктах. По его результатам города разделились на 3 группы: с высоким, средним и низким потенциалами развития.
Иначе говоря, у некоторых городов появились новые шансы. Растет экономика Экибастуза. После переноса центра Туркестанской области в Туркестан расцвел Кентау. С реконструкцией дороги Нур-Султан – Алматы поднимется потенциал города Балхаш. Когда построят автодорогу Жезказган – Кызылорда, вырастет значение Жезказгана и Сатпаева.
Но часть городов мы уже теряем. В основном – отдаленных от “цивилизации”. Население оттуда уезжает. Появляются заброшенные дома. Уже нет смысла их поддерживать. Поэтому Президент поручил разработать программу переселения и определить список регионов, которые примут людей.
Анализ происходящего правительство и акиматы должны предоставить в марте 2022 года. А пока люди уезжают. Куда? Никто не знает.
Алматы