Сегодня такое положение дел принимают как должное. Но многие задаются вопросом – почему именно здесь, а не в других многочисленных деревнях, люди поколениями работают в собственных теплицах и обеспечивают ранней продукцией город на севере страны? Местные жители, особенно старожилы, как один указывают на небольшую китайскую общину, зародившуюся здесь еще в середине прошлого века. Фамилии Цзе, Лу, У, Хэ, Вэй никого здесь не удивляют. Впрочем, как и смешанные браки.
“Дядя Костя – агроном”
Семьи граждан Китая обосновались в селе Павлодарском в 60-е годы. В то время люди уезжали из страны, где бушевала “культурная революция”. В Советском Союзе одним из центров притяжения для них являлось Забайкалье. Гораздо реже, но все же выбирали для жизни и север Казахстана, где шло освоение целины и возводили заводы.
– И наша семья приехала в тогда еще маленькое село Павлодарское из Харбина, – подтверждает Галина Дубцова (в девичестве У-Воронцова). Мои родители вынуждены были покинуть Китай в 1960 году, когда мне было десять лет. В Казахстане учились, работали, заводили семьи. Тесно общались с земляками, которых было совсем немного. Только в 90-е годы, когда рухнул железный занавес, пошла вторая волна переселения. Тогда люди из Поднебесной поехали к обосновавшимся родственникам. А что касается тепличного дела, у китайцев земледелие в крови, вот и занимались им, адаптируясь под суровый климат. Теплицы организовывали под руководством Константина АВРАМОВА, который приехал на целину из-под Харбина раньше нас лет на пять.
Про “дядю Костю” до сих пор ходят легенды. Он начинал в Казахстане трактористом, стал первым руководителем совхозной овощеводческой бригады, отучился на агронома. Полученные знания с умом использовал.
В этом году ему бы исполнилось 100 лет, а его дело живо до сих пор. Ведь вслед за китайцами парники на своих десяти сотках начали устанавливать их соседи. Строили деревянные каркасы из столбов, балок и реек, которые накрывали пленкой, устанавливали печи и готовились к трудовому и такому сложному сезону. Во времена СССР занимались в основном огурцами. Поэтому в марте начинали выращивать рассаду в небольших парниках. Напомним, в это время в Павлодарской области еще лежит снег. Примерно в начале апреля растения бережно высаживали в теплицы, и снова – круглосуточный уход. Чем раньше появятся плоды – тем они дороже. Для сельчан пик продаж – это начало мая-середина июня. Потом урожай зреет в открытом грунте, и цена постепенно снижается.
Совхозный капитализм
– Получилось, что помимо зарплаты на основной работе в совхозе или на заводах мы имели пусть и сезонный, но солидный доход от продажи огурцов. Нам не требовались госпрограммы поддержки, и был один стимул – деньги, – рассказывает пенсионерка Людмила ШРАЙНЕР. – Наверное, сейчас это называется бизнесом, но тогда нередко слышали в спину обидное – “спекулянты”! 45 лет назад торговцев, перекупщиков так стыдили. А ведь это собственные овощи, мы пахали много. 1 000 корней в теплице – это было, скажем, средненько. Мороз, ночь, а ты идешь несколько раз топить печь, чтобы поддерживать температуру. Но самыми работящими были и остаются наши китайцы. Раньше всех начинается у них сезон, и теплицы – самые большие, на 3–4 тысячи корней. Они постоянно возле своих растений. Удобряют, обрабатывают, обрывают, поливают.
По словам Людмилы Шрайнер, приобретенные навыки стали спасением в тяжелые 90-е годы, когда люди оставались без работы.
Как развивались в разные времена рыночные отношения, прекрасно знает Татьяна АЛЕКСЕЕВА. Она самая молодая из династии тепличников.
– Начинала дело наша бабушка, продолжили родители. В 80–90-е годы они, как и многие сельчане, поставляли огурцы не только на рынки Павлодара. Здесь такое количество продать не могли. Умудрялись загружать до 10 мешков, а это примерно полтонны, в “Жигули” да “Москвичи” и отправлялись в крупные города. Стояли на базарах Омска, Новосибирска, Ачинска, Барнаула и даже Красноярска. Выезжали с периодичностью раз в несколько дней, – говорит девушка.
Если на местном рынке килограмм “зеленых” продавали по 2 рубля, то в Сибири и на Алтае цена доходила до 6 рублей. За удачный сезон можно было купить и машину, и дом.
Сегодня бренд “павлодарский огурец” остается. На 2 тысячи дворов – примерно 500 больших и маленьких теплиц.
В сутки с одного двора поставляют до 300 килограммов. Но как грибы растут крупные комплексы по производству огурцов и томатов, которые везут продукцию, в том числе раннюю, во все уголки Казахстана. С ними сложно конкурировать. К тому же цены на дерево, семена и твердое топливо выросли непропорционально. “Съедают” доход посредники на местном оптовом рынке, которые стараются навязать цену огородникам, чтобы выгоднее продавать самим. Для многих расходы – неподъемные, в бизнесе на собственном подворье остаются самые стойкие, для кого он – основной и надежный источник дохода.
– Конечно, недвижимость или автомобиль сейчас не купить. На пленку тратили родители 100 рублей, а сегодня покупаем ее за 200 тысяч тенге. Цена на уголь и дрова нестабильна. Экономика такова, что нужно иметь большие объемы продукции, базу постоянных клиентов. Ищем выход в диверсификации. Кто-то специализируется на выращивании томатов, рассады, зелени. Я занимаюсь уличными цветами. У нас круглогодичный цикл, начиная от заготовки семян осенью, подготовки тары, почвы, топлива. Зимой сеем, ухаживаем за всходами, затем выходим в теплицу, совмещая работу в ней с торговлей на рынках. И всё время находимся в поиске новинок, технологий. Ведем блоги в Instagram. Это моя работа, которую люблю. Лично я благодарна, что когда-то умные и работящие люди задумали это дело, в любые времена это подспорье. Жаль, если в будущем из-за складывающихся условий сельчане не смогут обеспечивать себя самостоятельно, – говорит Татьяна Алексеева.
ПАВЛОДАР