Венский конгресс 1814–1815 годов заложил мину под будущие конфликты в Европе: он вернул состояние “лоскутного одеяла” германским землям. Наполеон пытался было объединить герцогства и вольные города. У него это даже получилось, но…
Если взглянуть на карту Европы начала XIX века, то видно, что германские земли окружали сразу три крупных игрока: Австрия, Пруссия и Франция. И та страна, которая приберет к рукам это “одеяло”, немедленно станет гегемоном.
Первым это понял экономист Фридрих Лист из Вюртемберга. Он обратил внимание, что принцип свободы торговли, который так активно защищают правительства Англии и Франции, превратил германские земли в “блошиный рынок для всех народов”. Свобода торговли консервировала сложившееся положение: индустриальное лидерство одних и отсталость других. Германия в первой половине XIX века стала аграрным придатком промышленных держав. Чистая торговля, которую навязывали им извне, оборачивается консервацией отсталости и проигрышем завтра.
Лист предложил концепцию протекционизма. Он доказывал, что только защита внутреннего рынка позволит преодолеть отсталость Германии, догнать и перегнать Англию. В перспективе крайне выгодно развивать те отрасли, где сегодня издержки пока еще выше, чем за границей.
Эту работу начала Пруссия. Она первая уничтожила у себя все внутренние таможни, что быстро сказалось на росте экономики. В 1834 году был создан большой Германский таможенный союз из 18 государств с населением 23 миллиона человек.
Австрия в этот союз не вошла. Для императоров в Вене было важно сохранить статус привилегированного общества. Нигде в Европе не было такого почитания к чистоте крови, как в двуединой монархии. А внутренние таможни сыграли злую шутку в экономике: промышленно развитыми оказались не коренные земли в Австрии или Венгрии, а провинции. Той же Чехии из-за близости к Северной Германии торговать с таможенным союзом было проще, чем внутри империи. Это сильно подняло самосознание западных славян.
Правительство Пруссии быстро поняло, что без транспортной системы нельзя создать по-настоящему единый рынок. Поэтому через два года была открыта первая немецкая железнодорожная линия Нюрнберг – Фюрт длиной 12 километров. Это был первый шаг на пути величия Германии, как считал Фридрих Лист. В 1848 году их протяженность составляла уже 2 363 километра. Это было 16 процентов мировых магистралей!
Железные дороги дали толчок второму этапу промышленного развития Германии, как пишут историки. Они сформировали общий рынок таможенного союза с единым предложением, спросом, ценами и равной конкуренцией. Кроме того, их строительство стимулировало развитие металлообрабатывающей промышленности, увеличившей выпуск локомотивов, вагонов, рельсов. Причем на базе собственных разработок.
Третий конкурент, владеющий землями, когда-то входившими в Священную Римскую империю германского народа, – Франция. За век до этого она оприходовала сразу два пограничных региона – Эльзас и Лотарингию. И была не прочь захватить и другие немецкие земли. Поэтому ее конфликт с Пруссией за контроль над Германией был неизбежен. Франко-прусская война 1870–1871 годов закончилась поражением Франции. Два спорных региона вошли в состав уже Германской империи. Но главное – Париж выплатил Берлину контрибуцию в 5 миллиардов франков, которые стали удачной финансовой базой для промышленной революции в Германии. И ее третьего этапа развития…
Свобода торговли хороша для тех государств, которые производят товары с максимальной добавленной стоимостью. Для развивающихся стран, которые желают развиваться, всегда выгоднее защищать свой внутренний рынок. Даже если это не так очевидно.
По теории херра Листа, источником богатства нации является не простой товар (в случае Казахстана – нефть и руда), а производительные силы – заводы, земли, люди, школы, вузы. Даже дома детского творчества. Государство должно заботиться об их развитии, а не о сиюминутной выгоде. Любое экономическое решение надо рассматривать не только с точки зрения сегодняшней эффективности, но и с точки зрения его длительных и косвенных последствий.
Наша страна богата природными ресурсами. Но их прямая продажа – явный ущерб для экономики. Даже если страна получает максимальную прибыль именно от продажи сырья. Исходя из постулатов Листа, экономика Казахстана уходит в узкую специализацию и не сможет восстановить свою промышленность.
Только у квазигосударственного сектора сегодня есть деньги на промышленную революцию. Но никакого переворота не произойдет, пока государственным компаниям, занимающимся продажей сырья, невыгодно развитие промышленности. Это еще одна причина, уже политэкономическая, почему прорывные проекты в нашей стране оканчиваются пшиком.
Алматы