Батыр – это не попса
– В мае вы выпустили три диска со своими произведениями. А теперь, я слышал, помогаете Батыру в создании второго альбома на казахском языке.
– Да, сейчас мы работаем над клипом на композицию с рабочим названием “Аманат”. Она станет третьей в эпической трилогии, куда вошли песни “Отан ана” и “Сагым дуние”. Если Бог даст, то примерно в сентябре мы начнем снимать клип.
Эта вещь войдет в новый казахский альбом Батыра. Для работы над ним мы опять собрались той же командой, что и при создании знаменитого альбома “Отан ана”. Это Батыр, я и аранжировщик Ренат Гайсин.
– Вы давно с Батыром дружите?
– Лет 20. Может, больше. Мы настолько тесно связаны друг с другом, что стали как братья и понимаем друг друга с полуслова. Конечно, нас объединяет музыка. У нас с ним одинаковые пристрастия, вкусы, мировоззрение, хотя в процессе работы мы можем о чемто спорить.
С Батыром меня познакомил Байгали Серкебаев из A’Studio. Вместе с ним и Айман Мусаходжаевой мы были одноклассниками в Байсеитовской музыкальной школе. И уже когда я отслужил в армии и работал в консерватории, Боря привел Батыра ко мне, тогда они были в группе “Арай”. Я показал им свою песню “Осенний мотив”. Батыр сказал: “Можно, я ее спою?”. С этой песни мы подружились и несем эту дружбу по жизни до сих пор. Кстати, “Осенний мотив” можно услышать на его альбоме “Твои шаги”.
Некоторые люди, слушая песни Батыра, которые звучат в эфире, думают, что он делает попсу. Но на самом деле он окончил консерваторию, играет академическую и джазовую музыку.
От “Улжан” до “Кронос Квартета”
– С Батыром понятно. А как ваше собственное творчество?
– После презентации тех трех дисков я решил как бы отрешиться от всего. Потому что было вложено столько сил. Сейчас я даже боюсь подумать, над каким проектом буду дальше работать. И если появляются мысли, то я их специально отгоняю. Мне хочется сделать перерыв, а потом начать как бы с чистого листа. Но гдето подсознательно я подозреваю, что, скорее всего, начну писать партитуры для камерных составов, для симфонического оркестра, то есть музыку академического плана. Она мне приносит больше наслаждения, нежели тот же эстрадный жанр. Когда я пишу для оркестра, то пишу внутренним слухом. То есть заранее слышу, как это будет звучать. А потом, когда оркестр играет, получаешь такое несказанное удовольствие.
– Вы пишете и академическую музыку, но на выпущенных дисках ее почемуто не было…
– Действительно, у меня очень много произведений, которые я с удовольствием сейчас бы издал. Симфония для органа со струнным оркестром и флейтой, есть произведения для камерного оркестра, для скрипки соло. Специально для хорового состава я создал триптих. Если все это записать, можно выпустить еще два диска. Но здесь опятьтаки приходится рассчитывать на чьюто помощь, потому что процесс записи оркестра очень дорогостоящий и трудоемкий. Репетиции, аренда павильона, качественная запись такого большого состава – все это надо оплачивать. Но я очень мечтаю, что это когдато осуществится.
– Интересно, но и без выхода дисков ваши произведения становятся известными за рубежом. Вот и один из самых знаменитых академических коллективов мира – “Кронос Квартет” играет кюй “Кара кемер”…
– Я до сих пор в догадках, как и откуда к ним попали мои ноты. К сожалению, я не знаю английского, но у меня есть друг – скрипач Арман Мурзагалиев, он от моего имени написал им письмо. В ответ они пока прислали только список их участников и перечень исполняемых произведений. Но мне было приятно, потому что я прочитал, с какими произведениями меня исполняли, – Шнитке, Губайдуллина… Это для меня большая честь.
“За Москвой и Питером нам не угнаться”
– В советское время существовали союзы композиторов, постоянные съезды… А сейчас есть ли в Казахстане площадки, где серьезные композиторы могут общаться, презентовать свою музыку?
– Если сравнивать с Москвой или Питером, то здесь все проходит намного незаметнее. Порой чтото случается, но об этом знает только узкий круг. Есть фестиваль современной музыки в консерватории. Но он настолько малочисленный, к сожалению. У нас вообще любителей классики очень мало. А может, это и хорошо. Потому что не каждому дано понимать такую музыку. Тут нужно иметь талант.
Я думаю, у нас есть одаренные композиторы, но вариться в собственном соку – это плохо, надо выходить за наши рамки. Одно дело – быть героем своей страны, а другое – быть частицей мировой культуры.
– Я общался с создателями фильма “Улжан”. Они рассказывали: когда картину показывали в Каннах, европейской публике очень запомнилась ваша музыка.
– Фильм “Улжан”, снятый немцем Фолькером Шлендорфом, – мой первый опыт сотрудничества с иностранным режиссером. Вообще я человек довольно закрытый. И если бы у меня был, допустим, импрессарио, как это бывает у артистов на Западе, то, думаю, все пошло бы иначе, и контактов было бы больше. Допустим, если тот же “Кронос Квартет” заказал бы мне произведение, я бы с удовольствием написал. Сейчас, видимо, надо иметь какуюто предпринимательскую жилку, а у меня менталитет еще совковый. Я учился в советское время, и мне казалось, что государство все сделает. А тут надо както крутиться. В силу своего характера я этого делать не могу.
Деньги помогают жить
– Однако считается, что больше всего музыки к фильмам из казахстанских композиторов написали вы.
– Да, мне и в этом смысле везет, потому что я работал над последними тремя картинами, которые снимали на “Казахфильме”. Это “Мустафа Шокай” Сатыбалды Нарымбетова, “Прощай, Гульсары” Ардака Амиркулова по мотивам Чингиза Айтматова и “Подарок Сталину” Рустема Абдрашева. До этого я писал музыку к многосерийному фильму “Ангелочек”, который недавно показывали по телевидению. Этими работами могу похвастаться.
– Вы столько лет пишете музыку, а никогда не задумывались, откуда она берется?
– Вот этого я не могу сказать, честное слово. Для меня самого этот процесс загадочный. Я пишу музыку в удовольствие. И никогда не стараюсь анализировать, откуда это. Просто делаю в кайф.
– Можете на заказ писать?
– Конечно. Закажи мне за большие деньги – я с удовольствием напишу. А почему нет? Возьми Баха, Моцарта, Бетховена, Чайковского. Они всю жизнь писали на заказ. Это сейчас мне не заказывают, я пишу, в стол кладу.
– А как же “на заказ” сочетается с собственным удовольствием?
– Вот, например, ты меценат. И говоришь: “Напиши мессу, восхваляющую жизнь. Я заплачу”. Мне такое интересно. Или просишь написать хорошую попсу, как “Джулия”. Я сяду и буду с удовольствием делать. Хотя деньги будут стимулом. А зачем бы тогда они на свете появились? Они помогают жить. Если бы я был богатым, то в такой убогой студии не сидел бы.
Если перенести мой казахстанский статус в какуюнибудь западную страну, то я был бы очень состоятельным человеком. Сидел бы с тобой гденибудь на острове с сигарой в зубах. Но я ни в коем случае не завидую никому. Значит, такова моя судьба, и что на нее злиться? Может, Бог так делает, не дает мне разбогатеть, значит, я не достоин. Большие деньги портят.
Якорь брошен
– Не было ли у вас идеи, как, например, у Софии Губайдулиной, тоже уехать за рубеж?
– Куда я уеду? 51 год – якорь брошен. Если бы я был молодой, амбициозный... А так у меня семья, дети. Сейчас все для них. Естественно, если куданибудь на время будет возможность съездить поработать, то я с удовольствием.
– У вас подрастают дети. Чем они занимаются?
– Дети занимаются музыкой. Старшая дочь – скрипачка, ей 13 лет. Младшая – пианистка. С харизмой, кстати. Сейчас я их не трогаю, пусть пока учатся. Я вообще не форсирую, не заставляю, но приглядываюсь. Младшую, думаю, буду обучать композиции, потому что в ней чтото такое есть.
“Beatles уже для меня не величина”
– А молодые пописполнители к вам не обращаются с просьбой написать песню?
– Обращаются, но очень редко. Сейчас же попмузыка пошла совсем другой формации. Музыка, как таковая, отсутствует. Поэтому я в принципе не слушаю ни MTV, ни Channel V. Вообще, меня это раздражает. И если даже чтото понравится из попсы, то я не смогу назвать, кто это поет.
– То есть вы не пытались отследить, что сейчас популярно?
– Это называется конъюнктура. Быть в контексте. Нет, я не преследую такой цели абсолютно. Конечно, раньше я всегда шел в ногу со временем. Сейчас же понял, что в попмузыке идет тенденция к обнищанию, и остановился.
– А как же рок?
– Рок для меня тоже пройденный этап. По мере взросления я проходил Beatles, Deep Purple, Uriah Heep, Queen, Led Zeppelin. По молодости я их любил, а сейчас нет. Для меня это агрессивная музыка. Вот Стиви Уандер для меня величина.
– А вы вообще диски с музыкой покупаете?
– У меня дисков валом. Но это академическая музыка современных композиторов. Таких как Карлхайнц Штокхаузен, Гия Канчели, Авет Тертерян.
– Вы их слушаете?
– Что ты! С ума схожу! Но сейчас у меня нет большого желания их слушать. Потому что, как только эти записи начинают звучать, я попадаю в другой мир. И настроение у меня на весь день сразу становится фантастическим.
Артем КРЫЛОВ, Руслан ПРЯНИКОВ (фото)