В Кургальджинском заповеднике нам не разрешили снимать фламинго. Сказали, что перед гнездованием птиц беспокоить нельзя. Это только кажется, что они дружно сидят все вместе, на самом деле у каждой птицы своя маленькая индивидуальная территория, очерченная незримой границей, пересекать которую соседям запрещено. А если человек подойдет близко, птицы в панике могут броситься на участки своих соседей, те начнут защищать свои гнезда, начнется всеобщая свалка, погибнут кладки, и фламинго могут покинуть колонию.
Сколько стоит “посчитать ворон”
Бедвотчеры – группа боевых бабулек и дедулек из Великобритании – запрет дирекции заповедника приняли с пониманием, согласно закивали седыми головами:
– О, йес! Ай си! – дескать, мы видим, мы понимаем. – Нельзя, значит, нельзя. Но видно было, что в глубине души они были немного разочарованы, один со значением упомянул, что в Киргизии его другу разрешали снимать горных гусей в заповеднике.
Туда, кстати, они из Костанайской области и направились. По пути старички предвкушали яркие впечатления от встречи с колонией редчайших горных гусей на берегах озера Чатыркель. Все шло, как обычно, в Нарынской области группу кроме профессионального гида-орнитолога сопровождали местные проводники – немногословные, сдержанные профессионалы гор. Англичане от суровой простоты проводников просто млели – у себя такие психологические типы они могли видеть только в фильмах про Чингачгука. Этот колорит даже отчасти компенсировал “суровую простоту” киргизских чиновников.
– А, ворон считаете! – С пониманием поставил диагноз командир заставы и прикладом автомата нарисовал на песке цифру – 300. И добавил: – С каждого!
Обычно выражение “считать ворон” употребляют, когда хотят сказать, что кто-то занимается пустым, бессмысленным делом. Но с тех пор как наблюдение за птицами на Западе превратилось в массовое увлечение, для турагентств центральноазиатских стран организация “птичьих” туров превратилась во вполне осмысленное занятие. В 2009 году от 400 бедвотчеров, каждый из которых потратил на поездку около 2500 долларов, Казахстан и Киргизия получили валютный экспорт в размере миллиона долларов. В 2010 году было забронировано еще больше туров, и “первые ласточки” с западных берегов прилетели в конце марта.
Революция – дело временное?
Но на этот раз любителям смотреть на пернатых пришлось испытать значительно больше эмоций от своего путешествия, чем они рассчитывали. Ибо не успели они приехать к заветному озеру, как “на горячих боевых конях налетел революционный” апрель! На турфирмы, оперирующие в республике, он произвел такое же впечатление, как айсберг на пассажиров “Титаника”. Мирный орнитологический тур превратился в гонку с препятствиями в виде блокпостов, закрытых границ и революционно настроенных граждан с арматурой в руках.
И если после апрельских событий от туров в Киргизию отказались 80 процентов клиентов, то после репортажей из Оша отказы прислали все!
Напрасно турфирмы убеждали их, что революция – дело временное.
Мы потеряли древний инстинкт
Уже переведя дух на казахстанской территории, любители птиц вечером у костра принялись сравнивать поведение людей и птиц. Может, и не научно, но весьма поучительно.
Вспомнили, как в зарослях арчевника на склоне Терскей Алатау они наблюдали территориальное поведение двух семейных пар вьюрков. Если одна птаха случайно подлетала к гнезду соседей, самец, отчаянно вереща, бросался на нарушителя и гнал его прочь. Но странное дело: едва он отдалялся на 20 метров от гнезда, его решимость таяла, кричал он уже не так уверенно, а его противник, наоборот, по мере приближения к своему гнезду, как будто набирался смелости и ровно на середине пути разворачивался и бросался в контратаку. Так они гоняли друг друга, пока не устанавливалась невидимая граница, которую уже обе стороны старались не нарушать.
Возможно, это древний инстинкт, теряющийся в смутной эволюционной дали, только люди разучились пользоваться им так же “человечно”, как птицы – здоровый инстинкт защищать свои гнезда, но при этом не разорять чужие
Впрочем, оптимистичные английские “считатели ворон” уверены, что они еще достаточно молоды и бодры, чтобы дожить до того счастливого дня, когда киргизскому народу удастся построить демократические институты смены власти. Тогда они осуществят свою мечту – вернуться на берега сказочно красивого озера Чатыркель, чтобы наблюдать за птицами и учиться у них жить по-человечески.
Максим ДАНИЛКИН, Киргизия, специально для “Каравана”