– Антон, несмотря на то что вы казахстанец, нам известно о вас совсем немногое. Можно узнать подробности?
– Если совсем подробно (смеется), то я родился в Астане, где окончил сначала школу №14, а потом торгово-экономический колледж. После этого поступил в Московский экономический университет, но судьбе было угодно, чтобы я оказался в Школе-студии МХАТа.
– Получается, в Москву вы ехали совсем не за актерским образованием?
– Меня всегда интересовала творческая линия – я играл в КВН, побеждал в конкурсах чтецов. Но ехать поступать во ВГИК или ту же Школу-студию МХАТа не было возможности. А вот оказаться в экономическом вузе мне было легко. Во время учебы я подрабатывал на радио – а там в любом случае нужно использовать актерские таланты – и подумал, что было бы неплохо над ними поработать. И как раз увидел объявление о наборе на подготовительные курсы в Школу-студию МХАТа.
– Там же вы познакомились со своей женой (актриса Моника Госсман, родившаяся в Алматы. – Авт.)?
– Да. Нас там было трое из Казахстана: я, Моника и еще парень из Семипалатинска. Мы встречались в коридорах, салютовали друг другу издалека: “Эй, приве-е-ет!”.
– Вы ведь, если не ошибаюсь, казахстанское гражданство не меняли. Почему?
– Потребности такой не возникало. Казахстан – моя родина, я здесь родился и вырос, и мои друзья, знакомые подтвердят, что казахстанское небо мне ближе и приятнее любого другого.
– А как вы относитесь к тому, что, например, в прессе вас называют молодым российским актером?
– Нормально отношусь. В Москве я – российский актер. Когда приехал в Санкт-Петербург на съемки “Александра”, стал московским актером. Здесь я – казахстанский актер.
– Тем не менее прилетели вы вообще из Германии…
– Это жена Моника прилетела из Германии. Там для нее открыты двери и в театре, и в кино. Я больше востребован в Москве.
– Вы сейчас числитесь в труппе Московского драматического театра имени Пушкина…
– Не совсем. В декабре прошлого года решил уйти из театра – я выбрал кино. Продолжаю играть в репертуарных спектаклях, в которых нельзя найти замену, но только до конца сезона. Разрываться между театром и кино оказалось тяжело. В том числе и психологически: днем ты снимаешься в роли Александра Невского, а вечером на сцене играешь стражника, у которого-то и слов нет.
– Как вы оказались в проекте “Александр. Невская битва”?
– Вроде бы меня выбрали по фотографии. Позвонил мой агент и сказал, что назначена встреча с Рустамом Ибрагимбековым (продюсер и художественный руководитель картины. – Авт.). Мы встретились, хорошо поговорили, однако потом мне сообщили, что режиссер утвердил другого актера. Не могу сказать, что я сильно расстроился. За год проходит множество кастингов, а “выстреливают” только 1–2 проекта. Так что я подумал: “ОК, работаем дальше”. Но через пару недель мне снова позвонил агент и сказал, что исполнителя главной роли заменили и утвердили меня.
– Это ведь ваша первая главная роль в кино. И сразу Александр Невский – культовая личность в истории России, святой. Груз ответственности не давил?
– В то время, когда происходит действие нашей картины, он еще даже не великий князь, а молодой 20-летний правитель со своими страстями, ошибками.
– Вам довелось быть партнерами на съемочной площадке с известным казахстанским актером Тунгышпаем Жаманкуловым…
– О! Это вообще отдельная история! Я вообще не знал, что есть такой актер, – во время жизни в Казахстане мои интересы лежали в несколько иной плоскости. Но он приехал, и над холодной северной равниной будто бы взошло солнце. Мы обнялись и тут же прониклись симпатией друг к другу… Вам, наверное, трудно будет это понять, но когда долго живешь вдали от родины, то встречу с земляком воспринимаешь как праздник. А Тунгышпай Жаманкулов еще и замечательный человек, яркая личность, интересный рассказчик, у него в запасе множество баек.
– А вы сами за пока короткую карьеру в кино успели приобрести багаж историй?
– Конечно. Например, на подготовку к роли у меня было совсем немного времени, за которое нужно было обучиться в том числе верховой езде. А в роли коня Александра Невского у нас была “звезда” – киноветеран Тобольск, снявшийся во многих картинах. В частности, на нем Александр III в исполнении Никиты Михалкова принимал парад в ленте “Сибирский цирюльник”.
Когда я впервые зашел в конюшню, он смерил меня презрительным взглядом, мол, “ты уже здесь 874-й, а я – один”. Я долго думал, как бы найти к нему подход, пока наконец не принес “охапку” яблок. В итоге наши отношения прошли путь от стадии “Антон, не подходи к нему, лягнет” до “Антон, усмири Тобольска – он никого, кроме тебя, не слушается”.
– Это правда, что вам приходилось носить доспехи весом 50 килограммов?
– Килограммов 40 там точно было. Над доспехами работали ребята из исторических клубов. И мечи были настоящие. Во время съемок финальной битвы искры в буквальном смысле летели во все стороны. И вот я вижу, как одна из них летит мне в лицо. Закончили снимать, я уехал в Москву, после спектакля снимаю грим и вижу, как щека резко начала кровоточить. Сначала не понял, что произошло, а потом обнаружил, что вытащил кусок каленого железа.
– “Александр. Невская битва” позади, что теперь?
– Есть несколько проектов. Кроме того, недавно я закончил съемки в картине Андрея Прошкина по сценарию Александра Миндадзе “Хоккеисты”. Это история двух братьев, младшего из которых играю я, а старшего – Сергей Горобченко. Создатели больше рассчитывают на фестивали. Но я надеюсь, что в прокат этот фильм тоже попадет.
Дмитрий МОСТОВОЙ, Иван БЕСЕДИН (фото)