Откуда родом беженцы?
Беженцы в Казахстане и раньше были. По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцам в Центральной Азии (далее – УВКБ), на сегодня в стране проживает 662 признанных беженца. 80 процентов из этого числа – выходцы из Афганистана, 25 человек – из Сирии, также есть представители Египта, Эфиопии, Сомали, Палестины, Узбекистана, Украины, Йемена. Еще около сотни человек ждут определения их статуса, в том числе 17 сирийцев. Большая часть беженцев обосновалась в Алматы и Алматинской области.
– Сирийцы, так же как и украинцы, приезжают в Казахстан, потому что у них есть какие-то связи, например, родственники, или они здесь когда-то учились, работали. Для них это не незнакомая страна, – говорит Эдуардо Ирезабаль де ла ТОРРЕ, заместитель главы регионального представительства УВКБ по Центральной Азии.
Расстояние от Алматы до Дамаска – свыше 4 700 километров, а например, до Афин по морю – “всего” 1 200. Греция одна из первых стран испытала на себе массовые притоки беженцев. Сейчас в мире более 4 миллионов сирийских беженцев, большинство живут в соседних странах: Турции, Иордании, Ливане. Они порой ценой собственной жизни хотят попасть в богатые европейские страны, в первую очередь в Германию.
– Эта страна имеет очень хорошую программу помощи для беженцев. Но этого недостаточно, чтобы масса мигрантов захотели туда отправиться. В Германии есть хорошо обосновавшаяся сирийская община, которая появилась еще до войны в Сирии. Кто-то имеет друзей, родственников в Германии и думает, что там получит лучшие возможности для себя и детей, об этом они слышали от других. Можем ли ожидать того же самого в Казахстане? Не думаю, здесь нет такой общины, это даже гораздо важнее, чем программа поддержки, которую предоставляет государство, – продолжает де ла Торре.
– По данным западных СМИ, под видом беженцев в Европу просочились члены террористической группировки ИГИЛ. Опасно ли для страны-назначения принимать беженцев?
– Когда они приезжают в Казахстан, то проходят очень много проверок – регистрируются в миграционной полиции, там изучают их биографию, такого, например, не происходит в отношении экономических мигрантов. Беженцы – объект очень тщательной проверки. Я не уверен, что есть связи между беженцами и людьми, которые могут угрожать национальной безопасности вашей страны. Что касается Европы, там нет надлежащего механизма регистрации прибывающих. С одной стороны, приезжающие в Европу с нехорошими целями могут прятать свое истинное лицо среди масс, с другой – у членов ИГИЛ есть ресурсы приехать, куда они захотят, и сделать это легально.
Большинство работают на барахолке
Статус мигранта действителен один год, и каждый раз его нужно обновлять.
– У них есть право работать легально, но согласно казахстанскому Трудовому кодексу, минимальный контракт, который может предложить работодатель, – 1 год, – продолжает представитель УВКБ. – Пока они обоснуются, найдут работу, например, останется 8 месяцев до нового подтверждения статуса, работодателю же проще взять кого-то другого. Те, кто живет в Алматы, работали на барахолке, которая сейчас проходит период реконструкции, и у них снова проблемы. Мы стараемся договориться с правительством, чтобы им давали более длительные разрешения, тогда жизнь будет комфортнее. Есть беженцы, которые живут тут свыше 10 лет, говорят, что им нравится Казахстан, они хотят здесь жить, но им каждый год приходится подтверждать свой статус. То есть это важно и в психологическом плане, иначе у людей нет чувства принадлежности к стране. Недавно, в июне 2015 года, министр здравоохранения объявила, что медицинская помощь беженцам будет предоставляться наравне с гражданами Казахстана.
История Усамы
34-летний Усама Нур ал-Дин в конце 90-х приехал из Дамаска в Алматы на учебу, год осваивал профессию стоматолога. Дальше не смог оплачивать учебу и занялся продажей автозапчастей. В 2000 году женился. Сейчас у пары трое детей: Сулейман пошел в 7-й класс, Амир – в первый, младшей Аружан – 5 лет. Несколько месяцев назад Усама получил официальный статус беженца.
– Мы пять лет прожили в Алматы, затем вернулись в Сирию, – говорит Усама. – Я служил в сирийской армии 2,5 года. Все было спокойно, хорошо, но в 2011 году “Джабхат ан-Нусра” – отделение “Аль-Каиды” – захватила один город, потом другой. Когда они пришли в Дамаск, в район Дума, где мы жили, заставляли выступать против правительства. Несогласных запугивали, у кого есть магазин – говорили, сожжем, у некоторых забрали дома, прятали там свое оружие. Отец выбрал переехать в Латакию к родственникам, там спокойнее, поддерживается режим Башара Асада. Но условия жизни очень тяжелые – воды мало, свет редко бывает.
В Сирии у Усамы остались пятеро братьев-военных и четыре сестры. Он вернулся в Алматы в 2012 году, до того как его успели призвать на войну. Уже давно не может найти работу в южной столице. Говорит, что, куда ни обращался, – все отказывают. Он мастер арабской кухни, учился на повара в Дамаске.
– Все эти три года я не работал, тратил свои сбережения, супруга работала в кафе, но его закрыли. Думаю сейчас опять заняться автозапчастями, если, конечно, получится, – сетует он.
По словам Усамы, те его соотечественники, что сегодня штурмуют Европу, в основном из городов Хомс, Алеппо и Дамаск:
– Вообще, сирийский народ еще до войны много ездил по миру. Когда школу оканчивали, нашей мечтой было поехать на заработки в Россию, Америку, Европу. Сирийцы 5–6 лет работали и возвращались домой. У нас зарплаты небольшие, хороший инженер раньше получал 200 долларов. От режима никто не убегает, просто в городах, которые поддерживают президента, люди уже не помещаются. Вот что обидно, что соседи-арабы свои двери закрывают перед нами.
Усама надеется, что эта война когда-нибудь закончится и он с семьей вернется в Сирию ставить страну на ноги.
История Ясира
Ясир Кохл в Алматы оказался, так как здесь живет его родной брат. 42-летний сириец – экономист по специальности, здесь таксует.
– Первый раз приехал в Казахстан в 1994 году для работы и для лечения ноги, жил до 2001-го, потом уехал домой и возвращаться не собирался. Завел семью, открыл магазинчик, торговал компьютерами и сотовыми телефонами, но началась война. Два года терпел, магазин мой сожгли, машину украли, пытались в нас стрелять. 31 декабря 2012 года снова приехал в Казахстан.
Ясир в отличие от Усамы непризнанный беженец, сейчас он надеется на переселение в третью страну, так как в Казахстане ему отказали во всех инстанциях.
– Человек должен иметь документы, чтобы показаться перед людьми, – говорит он. – Должен иметь право на работу, чтобы жить нормально, ничего этого здесь не получается. Только вчера меня остановили гаишники, спросили, где виза. Объяснял, что беженец, что под защитой ООН. Полиция останавливает каждые два месяца. Я человек образованный, могу зарабатывать даже лучше, чем другие, – мне пособие не нужно, если будут документы и разрешение на работу.
Семья снимает квартиру в спальном районе Алматы за 65 тысяч тенге, водит среднего сына в группу развития – тоже платно, в садик не берут из-за отсутствия прописки. Супруга Ясира сидит дома с двухлетним сыном, старшая дочь ходит во второй класс. Семья получает пособие от Красного Полумесяца, но денег все равно не хватает.
– Я бы никогда не стал рисковать своими детьми, если бы не было возможности приехать в какую-то страну легально. Уж лучше мне умереть в своей стране, чем где-то в море, – говорит Ясир, вспоминая о своих соотечественниках, которые в поисках лучшей доли добираются в Европу по воде, и многие из них гибнут на этом тернистом пути.
Алматы