Ежели кто не знает, поясню - это широкая пешеходная улица, где граждане совершают променад, рассматривая картины, выставленные на асфальт с парижской небрежностью, глазея на витрины магазинов, а порою и заходя вовнутрь оных помещений.
Надо сказать, что дворники потрудились добросовестно, яростными скребками освободив достопримечательность южной столицы от снежного покрова. Вид улица приобрела благостный, почти европейский. Если бы не одна странная особенность - прохожие не шагали непринужденно во всю арбатскую ширину, а жались к узеньким обочинам, где местами еще оставались полоски снега. Почему - я понял слишком поздно, когда уже грохался всем своим родимым центнером на симпатичный асфальт. По фактуре он напоминал тонкий, хорошо укатанный лед.
Помнится, летом эту мостовую ремонтировали долго и тщательно, выкладывая расковыренные участки фигурной плиткой. Понятное дело, тогда и в голову никому не могло придти проверить ее на гололедозависимость. И вот результат. Вообще у нас многое делается во имя красоты. Вот, к примеру, те же магазины. Многие из них при постройке оснастили роскошными ступенями и эдакими подходными подиумами.
Я не знаю, как называется материал, который так нравится и нашим, и турецким строителям, но ходить по нему - особенно зимой - опасно для жизни. Кое-где, понимая это, настилают коврики и дерюжки, а кое-где не засоряют голову проблемами покупателей - не велики птицы, дошаркают как-нибудь. И, может быть, лишь когда-нибудь, когда кто-то грохнется и сгоряча вчинит судебный иск, требуя компенсации за моральный и физический урон, владельцы магазинов-катков зачешут репу.
У нас ведь, как правило, ошибки, о которых известно заранее, все равно признаются постфактум. Взять знаменитые китайские шутихи и петарды. Сложилась традиция: каждый год, после 31 декабря подсчитывать количество пострадавших от их левого качества. Но весь предыдущий месяц пиротехнические изделия продаются на каждом углу и купить их может даже младенец, дабы потом на радостях выжечь себе глаза.
В травматологии четвертой горбольницы, где роковым вечером оказался и я, ждал очереди к врачу вполне взрослый дядя, который решил не тратить время на запуск разовых фейерверков, а объединить сразу несколько в единый мощный запал… Еще был бомж с отмороженными ступнями, а остальные - человек восемь - все жертвы гололеда.
Не могу не сказать несколько слов в адрес медиков, которых у нас так же принято ругать, как есть оливье под шампанское. В рентгенкабинете трудилась в поте лица одна, без помощников, женщина. И хотя поток стонущих, еле-еле ползущих, скачущих на одной ноге был, казалось, нескончаем, у не хватало адского терпения, чтобы не только укладывать в должном виде под аппарат все эти конечности, бегать включать-выключать, проявлять и подписывать снимки, выдавать их, но еще при этом не орать на полуживых и бестолковых от боли людей, а говорить с каждым ровным, участливым голосом.
А как замечательна была апашка из гипсовой! Маленькая, кругленькая, ногу называет ножкой, руку - ручкой, но во время процедуры держит пациента железной хваткой терминатора. Для его же блага - чтобы ничего не сдвинулось и все срослось, как надо. А травматологи, дотошно расспрашивающие, как именно ты гунькнулся и что в данный момент испытываешь!? Мне лично "ставил" левую руку врач лет двадцати восьми на вид, и поставил весьма уверено, сильно, грамотно. И она не болит совершенно, висит себе на косыночке а ля Семен Семеныч Горбунков, а правой я и пишу, собственно, эту заметку. Какое счастье, что у нас есть люди, готовые работать в государственной медицине, причем работать хорошо.
Но было бы вовсе замечательно, если бы зимой работы у них было меньше. Ведь они не виноваты, что у нас, кроме натурального, все больше появляется и искусственного гололеда…