Ныне телеведущая, редактор и корректор нескольких “глянцевых” журналов Светлана Потемкина, а тогда просто поклонница рок-н-ролла, спустилась в подвал рок-клуба “Рухани” 15-летней школьницей. Там как раз открылась первая выставка арт-группы “Зеленый треугольник”. И безумствовал сумасшедший художник и скульптор Шайзия, который из пластикового утильсырья вытворял образы – от статуэток людей до разноцветных кучек дерьма.
– Такой взгляд у человека на жизнь был, – вспоминает Света. – Та атмосфера – это я теперь понимаю – дикая. Но что-то там вдохновляло.
– Тебя музыканты домогались?
– Они меня охраняли! Гитарист “Черного принца” Серега Чик – я с ним в музучилище училась – отгонял придурков, которые пытались залезть мне в трусы. А тогда я была влюблена в “Триумвират”. Когда училась на “Казахфильме” кинодокументалистике, даже писали с гитаристом “Триумвирата” Сергеем Черезовым сценарий фильма о группе – у него дома.
– Оп-па! Ну и…
– Никакой “клубнички”! У него жена. А потом проект закрыли. Кризис...
– У многих алматинских групп были фанатки, готовые отдаться своим кумирам когда угодно и где угодно. Ты их знала. Причем музыканты не особо напрягались: девчонки сами лезли им в ширинку. В подвале рок-клуба “Рухани” были катакомбы, в которых рокеры не только выпивали перед выходом на сцену, но и совершали акты секс-общения с поклонницами.
– Я тогда об этом не знала.
– В этих актах была, видимо, какая-то духовность. Не было такого: давайте все перепихнемся по-быстрому! Не просто всплеск либидо. Была в этом какая-то романтика, интеллектуальная составляющая. Музыканты выходили на сцену вдохновленными, творчески подстегнутыми. У них расширялось (хихикнула) сознание.
– Ага, там, в закулисьях, подсобках и гримерках, девчонки вовсю дискутировали о детерминизме, свободе воли и расширении сознания?
– Ха-ха-ха… Тогда охотились за Антроповым, Верещагиным, Чиком, другими рок-самцами. А меня в этом плане использовали, чтобы подобраться к “телу”. Я-то со всеми музыкантами дружила. А фанатки не знали, как к ним подобраться. Как-то вдруг узнавали, что Верещагин устраивает тусовку: о, возьми меня туда к нему!
– Имена помнишь?
– Конечно (хмыкает). Конкретные истории были. Зачем сейчас называть? У многих уже семьи и дети. Вот была одна… “Хотела” Славку Верещагина, а влюбилась в барабанщика “Принца” Костю из Петрозаводска. В итоге поженились. Таких историй в Алма-Ате много было. Начиналось с поклонения, а потом – бабах! – свадьба. И сейчас тупо живут, как обычные люди. А так… “Возьми меня на тусу, познакомь”… И дальше просто трах-трах-трах… Конечно, в Алматы не было мировых звезд. Запросто можно было подойти к музыканту, сказать: “А давай!..” – и уехать вместе с ним.
– И там уж как сложится?
– А складывалось обычно всегда.
– Света, даже 30 лет назад многие наши рокеры были уже семейными. Поэтому пьянки-гулянки и девчонки в их систему ценностей не попадали.
– Да, группы “Вист”, “Терминал”, еще кто-то – очень серьезные дядечки в возрасте. А “Изверг”, “Максус”, “Молот ведьм” и другие “зажигали”. И вообще все команды, которые помоложе. Наговаривать не буду: деталей не помню (улыбается). У некоторых ребят уже внуки появились.
– Я помню, как две девчонки скакали перед сценой, когда выступал “Черный принц”. И на припеве “Попробуй мой леденец” задирали кофты!
– Не помню такого!
Музыкальная пауза № 1
Когда в Алматы проходил международный конкурс “Азия дауысы”, гостиницу “Казахстан” осаждали сотни групиc популярных в 90-е годы исполнителей: это Гарик Сукачев, Рома Жуков, Сергей Челобанов, банда “Руки вверх” и прочие самцы. Некоторых охрана пропускала к вожделенным телам.
– Света, а как ты сфоткалась в 1992-м с Антроповым: он в шубе, а ты с голым торсом?
– Фотокор “Экспресс-К” Сергей Бондаренко (сейчас личный фотограф Президента РК. – Авт.) предложил сделать какую-то провокацию. Чистый экспромт.
– Легко решилась?
– Запросто! Потом вся тусовка долго обсуждала: я это или нет? Это фото у тебя сохранилось?
– Есть. Найду – отдам. А твои личные впечатления от алматинских групиc? Кстати, у тебя тоже были “романы”?
– У меня “это” было не в гримерках, где тебя “должны” были трахнуть. Был первый роман, потом второй. За третьего я вышла замуж (смеется). И со всеми дружу до сих пор. А девчонки разные были. Жизнь за пределами рок-клуба была невеселая. А тут развлечение с “вариантами”. Но я не была групиз в полном смысле этого термина. Меня тема сисек-писек не волновала во-об-ще! Мне было интереснее обсуждать ночами с нашими музыкантами Оруэлла, Маркеса, Аксенова, Ницше, Кортасара, Борхеса, Гессе, Ричарда Баха… Я много умных книг тогда читала. Из них и построила свой кодекс чести. Даже когда жила с родителями.
– И как они реагировали, если вы выпивали-курили?
– Общались до утра, ну и выпивали. Что скрывать. А родители терпели.
– У тебя не было приступов ревности: “твой” переспал с другой?
– Я “сидела” в мозге у “своих”. Чужие “члены” меня не интересовали. Поэтому у меня до сих пор хорошие отношения с моими мужчинами-музыкантами. Повторяю, я была “мостиком” между фанатками и музыкантами. У меня были творческие каналы общения.
Музыкальная пауза № 2
Созвонился с самыми яркими звездами Алматинского рок-клуба тех лет. После первого же вопроса иные довольно крякали: было дело. И не раз! После второго – где, с кем, когда, пароли-явки-адреса разврата – угрюмо гундели: не надо сегодня об этом. Герои мировой рок-сцены – Мик Джаггер, Роберт Плант, Джимми Пэйдж и другие гении микрофонов и гитар – не стесняются признаваться в победах “на левом фланге”. Иногда даже бравируют ими. Слепок детородного органа гениального американского гитариста Джими Хендрикса, который сделали его поклонницы, продали на аукционе “Сотби’с” почти за 150 тысяч долларов. Вот это аккорд!
– Почему-то принято считать, что групиc – это шлюшки, которые готовы “прямо здесь и сейчас”. На самом деле в рок-н-ролле были женщины, которые делали моду, выстраивали стиль и формы общения. Они были в тренде. О них снимали фильмы и писали книги. Они были музами музыкантов, а не охотницами за членами. Они вдохновляли своих кумиров и не заслуживают уничижительного отношения. А знаменитая английская групиc Памела де Барр – вообще философ. Две книжки написала!
– Но многие плохо кончили. Венерические болезни, алкоголизм, наркотики…
– Ну да, известная формула “Секс, наркотики и рок-н-ролл”. Было… Человек себя растратил. Групиc быстро хапали жизнь – и быстро исчезали из нее. К 30 годам очень многих просто физически не стало… У нас таких масштабов не было. Это на Западе девушки забывали все: они были готовы на любые безумства ради своих кумиров. Поэтому их жизнь так и покалечила. У нас так никто не поступал: отдалась – не проблема. Режим “всегда в доступе” – и никаких преград!..
– Света, у тебя же музыкальное образование, музучилище за плечами! Я видел тебя на сцене – ты пела и играла на гобое.
– Еще стихи читала и танцевала – я же в детстве балетом занималась! Это было на флеш-проекте Славы Верещагина и Саши Антропова “Дабл контакт”. У меня была такая стилизованная роль – панковый бурлеск. Потом немного поиграла с “Аллергией”. И в Алматы, и в Усть-Каменогорске. Когда не стало Андрюши Чебаковского, я с внучкой Шакена Айманова Диной собрала разовый состав. Но на постоянной основе ни с кем не работала. Что-то играла с “Черным принцем”, с кем-то на бэк-вокале… Вру. Была временная команда “Бесы небес” в конце 90-х. Еще проект по “Шицзин” – китайская “Книга песен”. Но так ничего и не записали. Жаль. Некоторые вещи были очень приличными. Со своим “последним романом”, который какое-то время был мужем (участник группы “Миазмы маразма”), мы вместе писали песни собственного проекта.
– Была же мода на идиотские названия…
– Вот в “Бесах” была вокалисткой. Хотя разрывалась между дочкой и ТВ.
– Так сама же говоришь, что петь не умеешь!
– В альтернативе и панке техника вокала – не главное. Драйв! Да и на гобое, если честно, хреново играла.
– И где сейчас инструмент?
– Продала.
– О чем жалеешь сейчас больше всего?
– Да ни о чем. Все было в кайф.
P.S. Неугомонная Потемкина продолжает «подрабатывать» музой. В прошлом году лайкнула на Фэйсбуке страничку канадского музыканта Мэтью Белламара. Он ответил. Начали бурно общаться. Заочно, конечно. «А потом он вдруг написал песню для меня и про меня – что-то в стиле Леонарда Коэна. Там даже пара строчек на русском языке есть. На мой взгляд, музыкант просто гениальный».
Алматы