Из консерватории в переход?
– Господин Дондерер, какие впечатления у вас оставила казахстанская публика?
– Замечательные! Выступая в любой стране, для музыканта очень важно установить связь с аудиторией, причем сделать это необходимо с первых минут своего выступления. Я думаю, что в Астане нам это удалось, потому как зал встал уже в самом начале концерта, когда мы только выходили на сцену. Так что у нас есть повод организовать большой тур по городам Казахстана.
– Это прекрасно! Но не смущает ли вас то обстоятельство, что в отличие от западной публики ваше имя в Казахстане мало кому известно?
– Вы правы. В Европе Камерный оркестр Филармонии Бремена известен гораздо больше, чем в странах Азии или США. В Соединенных Штатах, кстати, даже имя Бетховена или Моцарта почти никому ничего не скажет. Но тем не менее я люблю выступать в небольших городах, таких как Астана. Здесь самая лучшая публика. К примеру, в крупных европейских городах посещение классического концерта – это больше социальное явление, выход в свет, так сказать. А вот в вашем городе публика менее избалованная, нежели в Европе, поэтому мне кажется, что любой классический концерт здесь – это праздник души.
– Насколько мне известно, вы также являетесь профессором по классу скрипки в Высшей школе искусств Бремена. В чем, на ваш взгляд, заключается главная проблема в творческой деятельности любого молодого классического музыканта?
– Она заключается в том, что, окончив консерваторию, многие исполнители попадают на улицу и не могут устроиться на работу даже в ресторан или музыкальную школу. Я знаком с огромным количеством людей, которые, завязав с музыкой, спились или ушли в другую профессию. А, например, профессор Дора Шварцберг, которая преподает в Вене, советует своим ученикам выступать в подземных переходах, чтобы не терять форму. Это, конечно, кошмар!
Классика для стадионов
– Не секрет, что классическая музыка уже живет по законам шоу-бизнеса. Тяжело ли “классикам” перестраиваться?
– Как и в США, в Европе существует система: агенты, импресарио, раскрутка классических музыкантов. Но для того чтобы раскрутить новое имя, нужно много времени и денег. Моя известность – результат 10–15 лет упорной работы. Сначала я исколесил всю Германию. Первое время выступал без гонораров, в плохих условиях. Но я понимал, к чему надо стремиться. Ведь настоящую немецкую публику невозможно соблазнить с первого раза, с ней заводят долгоиграющий роман. Тебе нужно выступать перед одной и той же аудиторией еще, и еще, и еще, чтобы доказать, что первый успех был не случаен.
При этом вполне логично, что никому из директоров филармоний невыгодно брать молодого неизвестного исполнителя – заработать-то можно только на имени. Такая ситуация во всем мире. Это как раз подтверждает, что шоу-бизнес проник в классическую музыку. Разница лишь в том, что в Германии часть расходов на раскрутку имени берет на себя государство.
– А классическое искусство способно приносить прибыль?
– Я всегда был убежден, что настоящая культура всегда убыточна, на ней нельзя заработать. Однако когда такие теноры, как Хосе Каррерас или Пласидо Доминго, поют на стадионах, то классическое искусство все же может окупаться. С одной стороны, это неплохо, когда тысячи людей стоят и слушают гениальное исполнение. Но, с другой стороны, это и есть шоу-бизнес, который разрушает те каноны, по которым существовало классическое искусство. И в этой опасной тенденции мы можем прийти к тому, что через десять лет останутся пять-десять имен на весь мир, которые будут играть популярные классические произведения, а у молодых совсем не останется шанса заявить о себе.
– А почему у вас в оркестре почти нет женщин? Это случайность или традиция?
– (Смеется.) Почему же. У нас есть одна женщина, раньше была еще одна... А если серьезно, то да – это с самого начала сложившаяся традиция: Камерный оркестр Филармонии Бремена – это больше мужской коллектив.
– Репертуар вашего оркестра в большей степени состоит из классических произведений. Как часто вы импровизируете, выбирая новые направления?
– Сейчас в репертуар оркестра входят произведения начиная с эпохи барокко и до современной музыки. Подобное сочетание позволяет слушателю как бы стереть грань между веками. Мы часто играем одну и ту же программу в разных городах. Например, то, что мы представили в Астане, играется нами в девятый раз. Но, даже несмотря на одинаковое содержание, этот концерт отличался от предыдущих.
– А смогли бы вы играть в полупустом или пустом зале и что при этом чувствовали бы?
– Признаюсь, не сталкивался с пустыми залами, и даже с полупустыми. Может, в этом плане мне повезло несколько больше, чем другим.
Арсен НУРТАЗИН, Астана