– Куда стремитесь попасть в новом для себя городе?
– Не поверите, мне все время интересно спуститься в местное метро.
– Хотите сказать, вы в Москве пользуетесь этим видом транспорта?
– Крайне редко, но я очень люблю Московский метрополитен за его неповторимость, за ругаемый многими имперский стиль – особенно центральные станции. Каждая станция, которая не была построена в 60–70-е годы – тогда они были все упрощены, – создана по индивидуальному проекту. Всякий раз стараюсь попасть в метро, чтобы лишний раз убедиться, что Московское метро – уникальнее всех (смеется). Был в метро в Париже, Лондоне, Гонконге, Риме, Лос-Анджелесе, Буэнос-Айресе, Киеве – всего и не вспомнишь.
– Вы так много путешествуете по роду деятельности?
– Мне любопытны путешествия по работе. Просто так собраться куда-то, полежать на песке в Турции или Египте – неинтересно. Я не хожу этими туристскими тропами. А вот экспедиции и фестивали – прекрасная возможность посмотреть мир. Я благодарен Венере Нигматулиной, генеральному директору "Звезд Шакена", за то, что впервые побывал в Центральной Азии.
– Какого рода экспедиции вы имеете в виду?
– Это киношный термин, я имею в виду съемочные экспедиции, хотя с удовольствием бы поехал в экспедицию на Гималаи!
– У вас в Москве свое детское актерское агентство. Это больше хобби или способ заработать?
– Это в последнюю очередь бизнес. Я там не зарабатываю. Давно вынашивал эту идею, но оказалось, что девчонки, с которыми сталкивался по работе, сделали такое агентство, а я к ним присоединился. Мы занимаемся поиском и предоставлением работы юным актерам, юридической и административной поддержкой, заключением договоров. Когда мы стучимся в кабинеты продюсеров, то за две, максимум за десять минут надо успеть произвести такое впечатление, чтобы в следующий раз о вас вспомнили, даже если вы не подходите на эту роль. Надо чем-то удивлять, а когда дают материал, его надо знать и выходить с выученным текстом – у малышей с этим проблема.
– Ваш авторитет в кинокругах влияет на решение взять на роль ваших подопечных?
– Мы очень хорошо себя зарекомендовали с самого начала. Отсылаем на пробы тех ребят, за которых можем поручиться. Наши ребята снимались у режиссеров Оксаны Бычковой ("Питер FM"), Ярослава Чеважеского ("Кука"), к Александру Митте ездили на пробы. Наше главное достижение на данный момент – две детские роли у Никиты Михалкова в его новом фильме по рассказу Ивана Бунина.
– А в "Закрытую школу" кого-то пристроили?
– Скорее, наоборот. Я с "Закрытой школы" переманил ребят: рынок развивается, надо быть при ком-то, а мамы не могут постоянно решать эти вопросы. К нам пришли и Алина Васильева, и Виталик Герасимов (герои Алиса и Митя из "Закрытой школы"). А к четвертому сезону мы предоставили режиссеру на пробы восемь девочек из нашего агентства.
– А вы сами как попали в этот сериал?
– Прошел кастинг.
– В четвертом сезоне вашего героя станет на экране больше?
– Я думаю, да. Потому что по результатам третьего сезона часть персонажей уйдет, и основная нагрузка ляжет на плечи мужиков: повара Володи (актер Прохор Дубравин), физрука Павла – меня, и еще одного, не буду говорить, кого, потому что по сюжету он вроде как умер (смеется).
– А в этом фильме, смотрю, все воскресают!
– Я вам открою маленький секрет: если человек не был показан в гробу, как в случае со мной, или нет факта его убиения, хотя бывают и такие фильмы, это ни о чем не говорит – в общем, если герой умер "за кадром", то всё может быть!
– Как относитесь ко всякого рода "физкультурам"?
– Я только что сюда приехал из спортзала при гостинице. Ко мне подошел тренер и говорит: "Откуда у вас такая тяга к подтягиваниям?". Ответил, что дома занимаюсь, не стал говорить, что я физрук в "Закрытой школе".
– То есть желаете соответствовать экранному имиджу или просто в кайф себя накачивать на тренажерах?
– Честно скажу, я очень ленивый и мне не доставляют удовольствия физические нагрузки. Есть люди – хлебом не корми, а дай позаниматься в спортзале. Я не такой, делаю, потому что надо.
– Вы окончили Щепку (Высшее театральное училище им. М. С. Щепкина), но пошли по киношной стезе.
– Вот вам спасибо, все говорят, что я окончил Щуку (театральный институт им. Б. Щукина)… С театром какая-то не судьба. Пока… Мы не нашли, видимо, друг друга – театр и я, режиссер и я, антрепренер и я. У меня есть хороший друг-режиссер, мы несколько раз начинали что-то делать, но это ничем не заканчивалось. Хотя вот сейчас опять сели читать хорошую пьесу.
– Но желание породниться с театром есть?
– Да! Сцена – это энергетически другое взаимоотношение со зрителем. Когда ты слышишь их дыхание... Я пока это получаю, когда веду концерты, фестивали.
– Часто ведете?
– Не очень, не стремлюсь специально себя в этом реализовывать. Свадьбы и корпоративы – не веду. Мне не нравится выдавать себя за своего парня перед людьми, которых я не знаю.
– Одно время вы заявили о себе как журналист. А потом перестали писать…
– Думаю, я разочаровался. Мне кажется, что сейчас профессия сильно девальвировалась. Журналисты ищут не правду, а сенсацию. К сожалению, это общемировая тенденция. От этого и рождается фальшь – на ТВ, в прессе. Я понимаю мотивацию любой статьи: откуда ноги растут, кому это выгодно. А потом сейчас такое время, когда любой желающий, взяв мобильный телефон, может стать фотографом или, взяв ноутбук, писать в блогах.
– В актеры тоже идут все, кому не лень. Вам не обидно?
– Конечно, обидно. Я потратил на образование время, а люди приходят и получают роли! Но, с другой стороны, я детям и их родителям говорю, что, пока они не испорчены образованием, надо работать в телематографе. Для телевидения достаточно органики, обаяния и понимания сути профессии, не надо шекспировских страстей.
– Как считаете, известный человек должен быть готов к любому проявлению фанатской любви?
– Мы никому ничего не должны. Готовы… да, ответить на грубость, хамство, потому что это иногда переходит все границы. Все-таки мы люди, а не собственность зрителя. Сделали свою работу, получили за это деньги, расстались. Не принадлежим мы друг другу. И у них нет права нарушать личное пространство, точно так же, как я не лезу в их жизнь.