Кроме того, низкий уровень их квалификации ставит под угрозу всю антикоррупционную кампанию страны. На неделе о том, как сделать судебную экспертизу качественной, а жизнь специалистов достойной, рассуждали депутаты и руководство минюста.
Как депутаты по моргам ходили
На первый в этом году правительственный час мажилисмены пришли явно подготовленными. Многие из них во время своих поездок по регионам сходили на экскурсии в морги и в разговоре о реформе судебно-экспертной деятельности за словом в карман не лезли:
– В 2013 году премьер-министр поручал ряду министерств: МВД, минздраву, минэкономики, минфину, минюсту, Генпрокуратуре и местным исполнительным органам навести порядок в моргах, где граждане, эксперты, я подчеркиваю, сталкиваются с невыносимыми трудностями ввиду полного несоответствия моргов этическим и служебным требованиям к их содержанию, – взял с места в карьер вице-спикер мажилиса РК Владимир БОЖКО.
В качестве примера парламентарий привел морг Астаны, построенный еще во времена СССР и рассчитанный на население в пять раз меньшее, чем сейчас проживает в столице.
Как отметил Владимир Божко, в Алматы ситуация не лучше. При этом минфин денег на строительство новых моргов не выделяет, а ответственные ведомства кивают друг на друга.
Досталось от Владимира Карповича и самим экспертам. По его мнению, в стране катастрофически не хватает специалистов, способных вынести заключение по видеофотографическим, психофилологическим и строительно-экономическим экспертизам. Что на руку в первую очередь коррупционерам, ведь такой вид экспертиз популярен именно при соответствующих разбирательствах. Поэтому Владимир Божко призвал министра юстиции РК Марата БЕКЕТАЕВА быть с подчиненными построже и внедрить хорошо зарекомендовавший себя армейский метод: “Не умеешь – научим, не хочешь – заставим”.
Экстрим за низкую плату
В то же время, как рассказал председатель комитета по законодательству и судебно-правовой реформе мажилиса РК Нурлан АБДИРОВ, даже у эксперта с 20-летним стажем месячная зарплата едва доходит до 120–150 тысяч тенге.
– Помимо высокой ответственности и психоэмоциональных нагрузок деятельность судмедэкспертов сопровождается риском заразиться ВИЧ, туберкулезом, гепатитом С и другими заболеваниями.
За последние пять лет на рабочем месте туберкулезом заболели 56 врачей, медсестер и санитаров экспертных учреждений, различными формами вирусного гепатита – 26 сотрудников.
Такие случаи не отмечены только в трех областях: Акмолинской, Карагандинской и Мангистауской. Получается, что от опасного заражения никто не застрахован. При этом при объединении центров судебной медицины и судебной экспертизы судебным медикам были отменены доплаты за работу с трупным материалом и лицами, зараженными ВИЧ/СПИДом. Вопрос восстановления этих доплат правительством до сих пор не решен, – отметил мажилисмен. К телу – по вызову
Другие депутаты также говорили о высокой загруженности судэкспертов, скудном оснащении лабораторий и как следствие – бешеной текучке кадров. Многие судмедэксперты получают специальности пульмонолога, терапевта и переходят в районные больницы. Потому что там платят больше.
Так юристы или медики?
Да что там, с тех пор как судебная экспертиза почти два года назад перешла в ведение минюста, в Казахстане возникла угроза исчезновения профессии. Как рассказали депутаты, по данной специальности ведется подготовка только в медицинском университете “Астана” и открыты курсы повышения квалификации на базе КазНУ.
Более того, по словам мажилисвумен Зауреш АМАНЖОЛОВОЙ, с тех пор как морги стали вотчиной минюста, их приравняли к режимным объектам и закрыли от студентов медицинских вузов. А это уже прямая угроза снижения качества образования по всем медицинским специальностям, ведь прежде чем начать лечить живых, молодой врач должен основательно попрактиковаться на мертвых.
Проблемой стало и сведение статистики: судмедэксперты более не представляют свои отчеты медикам, чем изрядно усложняют ситуацию.
– Чтобы подготовить высокопрофессионального специалиста, надо 10 лет, поэтому я предлагаю рассмотреть вопрос о возврате службы судмедэкспертизы в ведомство министерства здравоохранения, пока мы не потеряли эту службу до конца, – обратилась она к собравшимся.
Коллеги предложение Аманжоловой не поддержали. Владимир Божко, напомнив, что в ведение минюста судмедэксперты перешли всего полтора года назад, предложил просто проработать механизмы взаимодействия двух ведомств и выработать общую стратегию развития.
А Загипа БАЛИЕВА, которая до того, как стать депутатом, долгое время возглавляла минюст, и вовсе верит, что только юристы смогут вывести судебную экспертизу на новый уровень развития.
Временные трудности и вечные ценности
Справедливости ради, радужные перспективы для экспертов обрисовал в своем докладе и министр юстиции. По словам Марата Бекетаева, многие из них уже прошли курсы повышения квалификации за рубежом, а ведомство в обозримом будущем планирует полностью пересмотреть методику оплаты труда.
– Заказчики в лице следователей и судов не всегда задумываются о стоимости экспертизы, но в этом нет их вины. Такой бизнес-процесс, когда результат не привязан и не согласован с расходами, является губительным для любой экономической модели.
Поэтому мы планируем поэтапно внедрить механизмы, когда суды и следователи будут учитывать стоимость проводимых экспертиз. Это приведет к более рачительному использованию бюджетных средств и сократит количество излишних экспертиз.
Первый шаг в этом направлении уже сделан. В 2017 году мы подписали совместный приказ с МВД, по которому проводим взаимные сверки, – рассказал он.
Кроме того, плата за экспертизы будет сдельной и зависеть от качества исследования. По мнению Бекетаева, это станет мотивацией для профессионального роста экспертов и вытеснит с рынка некомпетентные кадры. Трупный бизнес
В целом же, по планам минюста, часть исследований должна в перспективе перейти в конкурентную среду. Все предпосылки для создания института частных судебных экспертов созданы: изменено законодательство, теперь адвокатам защиты не нужно разрешение обвинения на проведение судебной экспертизы.
Как уверены в минюсте, со временем защитники будут заказывать не меньше экспертиз, чем обвинение. Это автоматически увеличит доходы судебных экспертов вдвое против нынешних 6 миллиардов в год. Именно на эти деньги и планируется привлечь частников.
– На первый взгляд кажется, что причины кризиса экспертной системы ясны. Это низкая зарплата, слабая инфраструктура, низкая квалифицированность, текучесть кадров. Зачастую для решения вопроса применяется только увеличение финансирования, но, если нет целесообразно работающей модели, любые дополнительные денежные средства не будут эффективны. В связи с этим минюстом было принято непростое решение об изменении модели судмедэкспертной деятельности, – объяснил необходимость реформ министр юстиции.
Текущие проблемы, по мнению главного юриста страны, это трудности переходного периода, которые скоро закончатся. А в итоге Казахстан должен получить такую судебную экспертизу, которая станет реальной основой для оправдательных или обвинительных приговоров и железобетонным аргументом в любом споре.
АСТАНА