– Ерлан, о группе “Роксонаки” давно ничего не слышно. Она существует?
– Конечно, существует. Нас в группе трое: композитор Галымжан Секеев, естественно, основоположник “Роксонаков” Руслан Кара и я. Просто “Роксонаки” – это некоммерческий проект. Нас не приглашают на разные торжества, тои, свадьбы, тусовки. Два года назад мы были на гастролях в США. Менеджер, которая организовала этот тур, Хелен Фаллер, познакомила нас со своим мужем Бобби. Он один из известных барабанщиков в Нью-Йорке. Бобби захотел записать с нами альбом.
– Это будет этно-рок – стиль, в котором группа работала с начала 90-х?
– В альбоме планируем сделать звучание более современным – добавить к нашим песням барабаны – в исполнении Бобби, пригласить клавишника и басиста. Посмотрим, что из этого получится. Ведь вообще-то “Роксонаки” выступают без электронных инструментов, а с использованием шаманских барабанов, сабызги, шан-кобыза, кыл-кобыза. Но мы не ограничиваемся только казахскими народными инструментами. У нас есть, например, диджириду – это духовой инструмент австралийских аборигенов. Во всех странах, где бываем, стараемся пополнять нашу коллекцию фольклорных инструментов.
– С их освоением проблем не возникает?
– Сначала, конечно, интересуемся спецификой игры. Потом уже самостоятельно изучаем и решаем, какой инструмент в какой песне будет уместен. Например, в лирической песне “Акбаян” мы не будем бить в шаманские барабаны и “лопатить” рок – аранжировка должна быть простой, архаичной, близкой к исконному звучанию этой песни.
– Как вы относитесь к тому, что фольклорные мотивы используют в современной популярной музыке?
– Положительно, потому что мы не должны на месте стоять, должно быть развитие. Если какие-нибудь кюи используют как вставки в современных песнях – это здорово. Например, недавно мы с рок-певицей Асем сделали народную песню “Ахау керим”, я там использовал кюй Ыкыласа как проигрыш. Все-таки песня народная, и кюй тоже древний – по отзывам, получилось очень хорошо.
– Первыми в начале 90-х фольклорную и эстрадную музыку соединили группы “Роксонаки” и “Арай”. Почему эта идея не витала в воздухе?
– В то время была мода – во всех райцентрах, городах, филармониях стали открываться фольклорно-этнографические ансамбли из 8–12 человек. Они исполняли чисто фольклорный репертуар. Эстрада существовала сама по себе. Руслан Кара в “Роксонаках” объединил рок и этно, а муж Розы Рымбаевой Таскын Окапов в группе “Арай” объединил фольклорную и эстрадную музыку. Оба этих направления получили новый импульс, и публика услышала нечто новое.
– Вы ведь играли на кыл-кобызе в обеих группах?
– Да, в коллектив “Роксонаки” Руслан пригласил меня после того, как в 90-м году группа получила первую премию на фестивале “Азия дауысы”. Руслан тогда переехал из своего родного города Жайрема Карагандинской области и стал собирать в Алматы новый состав. Я поработал с ним года два, потом ушел в “Арай”, а вернулся в группу “Роксонаки” после долгого периода, когда вообще ушел из искусства. Это было в середине 90-х, когда музыка перестала кормить музыкантов. А когда человек сидит голодный – ему не до песен.
– А ведь говорят, что художник должен быть голодным…
– Но не настолько голодным, как было тогда. Мы с женой в тот период занялись бизнесом. Кстати, я знаю многих музыкантов-профессионалов в Европе – почти у всех помимо музыки есть свой бизнес. Это их кормит. А музыка – это как хобби. И поскольку у человека голова не болит о том, где взять денег, он может искусством заниматься от души. Восемьдесят процентов профессиональных музыкантов так живут. Потому что искусство – это продукт, в котором очень трудно добиться самоокупаемости. Может быть, попса зарабатывает. А те, кто занимается чуть более глубокой музыкой, – увы. Я знаю отличных пианистов, домбристов, они замечательно играют, но не пользуются спросом. А есть те, кто один раз сделал фонограмму, сели, отлопатили, “бабки” сняли и ушли. Два клипа по телевидению показали и уже дают концерт во Дворце Республики. А мы, “Роксонаки”, – группа, которая существует более 20 лет, – задумываемся: соберем ли Дворец Республики на свой концерт или будем на три ряда работать...
– Но тур по Америке вы все-таки сделали…
– С одной стороны, там народную казахскую музыку и наши инструменты воспринимают как экзотику. Но, с другой, музыка – это универсальный язык, понятный без перевода. Я бывал во многих странах мира, выступал с группой и сольно более чем в двадцати государствах, и везде казахскую народную музыку отлично понимают и воспринимают. Потому что она передает душу народа и в то же время говорит со слушателем об общечеловеческих вещах.
Алексей КУЗЬМИН