Буквально 2 недели назад в СМИ обратилась алматинка Галина Бочкарева, которая является инвалидом первой группы, девушка не может самостоятельно передвигаться. В своем письме она отмечала, что устала быть обузой для родственников, которые отвернулись от нее и мечтает об эвтаназии. Как оказалось, этой страшной идеей Галина одержима уже более 3 лет. Со слов Галины даже медики перестали навещать ее и проводить осмотр на дому.
Наши респонденты ответили корреспонденту Caravan.kz на вопросы, касающиеся этой темы:
1. - Допустима ли эвтаназия в казахстанском обществе? И почему ее не разрешают?
2. - А что будет, если казахстанцы будут уезжать за эвтаназией в другие страны?
3. - Может ли показ фильмов в Казахстане про эвтаназию как-то повлиять на подсознание наших граждан? Возможен ли запрет на такие фильмы в Казахстане?
Евгений ЖОВТИС, казахстанский правозащитник:
1. - Ситуация с использованием эвтаназии – это очень сложный вопрос, который находится на границе между правом и моралью, то есть насколько морально или аморально дать человеку уйти из жизни. С одной стороны, мы имеем дело с тем, когда человек сам имеет право выбора и, в принципе, ряд людей такой выбор делают, в том числе по тем или иным причинам, например, когда человек заканчивает жизнь самоубийством, хотя при этом общество, в принципе, как и государство, обязано предпринимать такие шаги, чтобы человек не оказывался в такой ситуации, когда он находит именно этот выход из сложившейся ситуации. Для этого существуют психологические службы, должно быть определенное внимание к людям, особенно с суицидальными наклонностями и так далее. С эвтаназией ситуация значительно сложнее, потому что здесь, по существу, привлекаются третьи лица, то есть кто-то должен делать что-то, чтобы человек ушел из жизни. То есть это не самоубийство, эвтаназия – это некая процедура, которая предполагает, что какой-то человек пользуется помощью других лиц для того, чтобы уйти из жизни. Именно поэтому эта проблема, так сказать, эта коллизия моральна и с правовой, и с человеческой точки зрения, как бы наделять людей таким вот правом по каким-то причинам лишать другого жизни даже по его собственной просьбе – эта дискуссия ведется не только у нас. Очень мало стран, в которых эвтаназия разрешена. И именно эта дилемма стоит и перед законодательными властями, и перед обществом, и перед правозащитниками, как частью общества, потому что, с одной стороны, право выбора, с другой стороны - право на жизнь.
Вопрос в том, является ли существующая ситуация столь безвыходной? Не будут ли завтра найдены какие-то лекарства, или какие-то социальные гарантии, или какие-то возможности, которые эту ситуацию как-то разрешат. Я - агностик, но, тем не менее, это тот случай, когда я использую формулу - не богоугодное это дело лишать человека жизни, какими бы аргументами это не сопровождалось. Поэтому однозначного ответа у меня нет. Но я больше склоняюсь к тому, что все-таки это не дело, нужно искать другие способы, выходы, пусть даже из безвыходных, казалось бы, ситуаций. И последнее, у меня в одном из проектов-тренингов для правозащитников, один врач из онкологического центра расписала работу на тему «Право на достойный уход из жизни». И это еще один очень важный момент, связанный с облегчением боли психологической поддержки, то, что мы называем хосписами на западе. Насколько у нас эта вся инфраструктура развита в той мере, в которой может быть вопрос об эвтаназии, если даже вопросы и ставились, но не так остро. С одной стороны, я понимаю, что это право выбора, а с другой стороны – право на жизнь. Неприбегание к таким средствам мне тоже кажется весьма обоснованным.
2. - Это право выбора человека. Это личный выбор человека. Что может государство здесь сделать? Может не выдавать визы, у нас нет выездных виз, как вы знаете. У нас выездные визы только в ту страну, в которую человек собирается поехать. Другое дело, если государство этой проблемой, действительно, заботится, то государство должно представить целый ряд шагов социальных, создавать инфраструктуру, как я уже говорил, она широко развита на западе, создавать достаточные психологические службы, создавать действующий институт социальных работников, чтобы они компенсировали в какой-то хотя бы мере вот это отчаяние, которое приводит к таким решениям.
3. - Я вам скажу, как такой убежденный сторонник свободы слова, я не знаю ничего худшего, кроме как запретов. Любой запрет в той или иной степени всегда обходится. Мы можем ограждать детей от какой-то информации, но то что касается взрослых людей – люди должны выбирать сами. И не зависимо от того, какой фильм посмотрели о том, что кто-то совершил самоубийство, или фильмы, связанные с проблемой эвтаназии, или с другими причинами. Фильмы, литературу и так далее – человек должен выбирать сам и иметь право на любую информацию. Люди не являются детьми, поэтому не нужно рассматривать государство как учителя, который неразумных детей своих воспитывает и контролирует. Мы существует в рамках определенных правил, но всегда имеем право на выбор.
Мурат ТЕЛИБЕКОВ, руководитель Союза мусульман Казахстана, директор Мусульманского комитета по правам человека в Центральной Азии:
1. – Вопрос, конечно, очень сложный и неоднозначный, но с другой стороны мы знаем, что религиозная мораль всех конфессий осуждает самоубийство. Тут очень важно провести тонкую грань, чем отличается эвтаназия от самоубийства. Я считаю, что необходимо, прежде всего, понять и почувствовать реакцию общества. Если преобладающая часть общества считает, что это допустимо, что это необходимо, то нужно разработать грамотную юридическую основу, законы, которые исключали бы злоупотребление на этой почве. Я лично интуитивно так считаю, что в определенных случаях это оправдано, каждый человек вправе распоряжаться своей собственной жизнью по своему усмотрению. И ограничение этого права в определенной степени – это посягательство на каждого человека. Человек должен принимать решение, исходя из своих убеждений, он сам с точки зрения религиозной морали, если готов ответить перед Всевышним за свой поступок, я имею ввиду согласие на эвтаназию, общество не должно ему в этом препятствовать.
2. - Человек будет удовлетворять свои потребности, достигать своих целей иными путями – ничего страшного не произойдет. Я думаю, что это повлечет за собой поиски подобных услуг за пределами этой страны и таких примеров много. Допустим, в качестве примера можно привести смену пола, когда у нас это было запрещено, люди меняли пол в других странах. Я считаю, что этот вопрос нужно предать общей дискуссии. Когда мы поймем, что общество готово к этому, что преобладающая часть населения, действительно, поддерживает это, то нужно принять такое решение.
3. - Подобные запреты – они часто не оправданны и нелепы, ведь есть такое понятие, как художественная литература, в которой очень часто приводятся те или иные экстремальные случаи, клинические какие-то случаи, аномальные явления, и при желании все можно преподнести, как попытку пропагандирования тех или иных идей. Я думаю, прежде всего, мы должны остерегаться вот таких нелепых запретов, каких-то псевдострахов, подозрений, что кто-то пытается нам нечто запретить, навязать. В обществе должна быть терпимость к чужим взглядам, к чужому мнению, критической оценке, отдельных государственных указов, определенных государственных законов, мы должны терпимо к этому относиться, если мы хотим, действительно, выработать какие-то разумные законы, которые могли бы регламентировать нашу жизнь.
Денис КРИВОШЕЕВ, экономический обозреватель:
1. - Я считаю, что этот вопрос в большей степени коррупционный, поэтому боятся, что начнется все те же самые истории, что и по другим вопросам. Но на самом деле, мое, сугубо личное, мнение, что это гуманный и, наверное, цивилизованный способ ухода, который облегчает страдания людям, у которых нет шансов на выживание. Есть целая система разработанных процедур, которая определяет механизмы этого всего: когда применяются, в каких случаях, и вместо того, чтобы это право человека на выбор - жить и мучиться с сумасшедшими расстройствами или же прекратить эти муки и достигнуть нирваны, или уйти к Богу, или же просто умереть и перестать мучиться.
Так сложилось, что я видел много подобных случаев, но не с эвтаназией, а когда люди умирали от боли, особенно это видно в хосписах, когда у людей 4 затянувшаяся стадия онкологии, у которых иммунные неизлечимые болезни на последних стадиях, у которых вообще много чего. Ну, в общем, то, что неизлечимо и как они в какой-то момент начинают жаждать смерти, лишь бы избавиться от этой бесконечной муки, которая их преследует. Поэтому я считаю, что если и есть какое-то довольно важное решение, которое мы должны для себя принять, оно как раз-таки означает - имеет ли право человек на достойных уход. Не уход, в смысле прислуживания, а уход, в смысле уйти из жизни. Я считаю, что это конституционное право – делать выбор и уйти достойно. Тем более, что в нашей стране очень сложно получить достойное медицинское содержание последних дней, и это всем известно. Но хотя бы устроить достойный уход – вот это очень важно подчеркнуть, на мой взгляд. Если мы не можем обеспечить достойное сопровождение последних дней, то хотя бы получить право достойно уйти мы имеем. Я считаю, что это прямо важнейший вопрос, который нужно ставить перед обществом. Если эвтаназия нам нужна, то нужно делать референдум, который бы это все определил, и тут религиозность и какие-то вещи не имеют значения, потому что это удел здоровых людей, которые могут там судить о чем-то, но не могут даже себе представить тех мук, которые испытывают люди, находящиеся в состоянии уйти из жизни.
2. - Как вариант, почему нет? Если человек видит, что он может передвигаться, если у него есть деньги, ведь перелет достаточно дорогое удовольствие, особенно по последним событиям, даже между Астаной и Алматы дорого летать, а тут улететь в одну сторону совсем тяжело, поэтому, конечно, это все сложно, экономическая ситуация ухудшается, здоровье населения в очень плохом состоянии, качество медицинских услуг на совершенно низком уровне, поэтому, конечно же, если других вариантов не примут, то люди буду уезжать или заканчивать жизнь самоубийством, как это часто бывает. Именно поэтому многие не хотят мучиться и уходят из жизни, понимая, что это облегчит страдания не только им, но и их близким. Люди иногда гробят десятилетия, ухаживая за близкими, которые никогда в жизни не поднимутся, гробят свою жизнь, унижают своих близких, потому что невозможно, например, ухаживать 10 лет за близким человеком и не срываться. Вот это все очень серьезно и это вопрос надо решать, как можно скорее.
3. - Вы знаете, на подсознание наших граждан влиять бесполезно, потому что в последнее время, исходя из Интернета, их возмущают совершенно глупые вещи, их там стыдят какие-то совершенно незначительные события, а вот то, что в стране плохое медицинское образование и медицинское обслуживание им не стыдно, за то, что на улицах полицейские берут взятки – им не стыдно. То есть у нас атрофировалось чувство стыда там, где нужно. И чувство сострадания там, где это необходимо. И оно возникает совершенно не там, где, казалось бы, самое место. Но это вот больное общество, а у нас общество очевидно больное, оно вот так всегда и реагирует. И поэтому сейчас показывать или не показывать фильмы об эвтаназии – это ничего не значит. У людей нет критического мышления как такового, и они не в состоянии оценить важность всего. Пока это не коснется человека лично, никто не осознает всю глубину проблемы.
И поэтому государство должно взять на себя ответственность, и министр здравоохранения должен в этом участвовать, и министр образования – чтобы объяснять, для чего это все нужно, а также министр информации тоже должен участвовать в этом процессе. Вот три министра, которые должны подготовить общество, что эвтаназия – это нормально, создать протокол, в котором бы говорилось, что для того, чтобы получить это право, необходимы определенные процедуры, чтобы это не было законными убийствами, которыми, например, могут пользоваться для достижения целей. Вот у нас же есть протокол отключения больного от аппаратов искусственного поддержания жизни, вот такой же протокол должен быть и для эвтаназии. Абсолютно такой же. И это будет право выбора и выбор человека. Я даже советую всем посмотреть фильм «Карточный домик», в котором показано, как главный актер прощается со своей мамой.