– В последние годы стали появляться интересные киноработы, сделанные дебютантами. Можно ли говорить о том, что в Казахстане родилась, условно говоря, новая “новая волна”?
– Во всем мире, и на том же Берлинском кинофестивале, существуют конкурсы короткометражек. Те, кто сегодня снял короткий метр, завтра готовы выходить с полным. И, отвечая на ваш вопрос, “заметила ли я молодое поколение”, могу назвать даже конкретное событие, откуда я веду отсчет, – защита мастерской Дамира МАНАБАЯ в 2010 году в Жургеновке. В числе этих студентов тот же Эмир БАЙГАЗИН, снявший ранее короткометражку “Весогонщик”, Адильхан ЕРЖАН с картиной “Бахытжамал”, получившей Гран-при на фестивале “Евразия”. В другой мастерской в тот же год выпускался Талгат БЕКТУРСЫНОВ. Его фильм “113-й” уже начал ездить по международным кинофестивалям. Вместе с Талгатом оканчивал учебу и оператор Азиз ЖАМБАКИЕВ, получивший на Берлинале “Серебряного медведя”. Вы говорите, “новая “новая волна”, а мы это поколение назвали “дети независимости”. Им кому-то 26, кому-то 29, но это то поколение, которое не помнит, что такое Советский Союз. Оно эстетически выросло другим. На их детство пришлись годы трудностей, всем было не до культуры, не до искусства, родители теряли работу, социальный фон был очень тяжелый, и сейчас это поколение достаточно сильно обращается к этим проблемам.
– Коммерческое кино в Казахстане. Два самых удачных в этом смысле проекта – “Коктейль для звезды” и “Мын бала” – фильмы с явными реверансами в сторону казахоязычной публики. За такими проектами будущее?
– После картины “Коктейль для звезды” я, будучи русскоязычной казашкой, впервые задумалась над тем, что кассу нашим фильмам делают казахоязычные зрители. И получается, что казахстанское коммерческое кино должно быть казахоязычным.
– Значит ли это, что скоро появится новый тренд – массовое производство таких картин?
– Не думаю. Так как образование в этой сфере большинство киношников получало советского и западного образца. А кто сейчас из казахоязычных режиссеров снимает? Из старшего поколения это Данияр САЛАМАТ (“Вдвоем с отцом”), Еркин РАХИШЕВ (“Жаралы сезым”, “Меня тоже зовут Кожа”). Из молодых – Жасулан ПОШАНОВ, (“Коктейль для звезды-2”, “Девушка-ветер”). И все. Может, я не знаю других.
– На главной странице сайта “Казахфильма” висит проморолик казахстанского фильма для детей “Меч победы”. В конце прошлого года вышел фильм “Книга легенд. Таинственный лес”. Сказки – это новая тенденция в нашем кино?
– Тоже не факт. Когда режиссер “Книги легенд” Ахат Ибраев приехал с учебы в США, он сказал, что хочет делать фильм, на две трети состоящий из компьютерной графики. При этом его не останавливало, что у нас в стране нет таких специалистов. Сначала Ахат нашел команду в Америке, которая могла делать графику, но, чтобы эта отрасль развивалась, он делал заказы нашим соотечественникам. И из-за этого картина двигалась так долго.
Если делать такие картины каждый год, то, может, через 10 лет у нас что-нибудь разовьется. Фэнтези у нас не снимают, как и мюзиклы, из-за большой дороговизны.
– Но это же зрелищно, публика такое любит.
– Все равно дорого. Даже если там минимум графики, все равно нужны костюмы, декорации и прочее… Последняя казахская сказка – это “Бойся, враг, девятого сына”, конца 80-годов.
– То есть снимать сказки не будут?
– Конечно будут. Вот сейчас у нас готовится первая анимация в 3D “Ер-Тостик”. Ее уже лет пять делают. Ну а как это можно сделать, если мы не имеем мощностей?!
– Получается, голый энтузиазм и никакой перспективы?
– Вот я и говорю: чем мне нравится молодежь – они готовы делать. В 2012 году вышел “Таинственный лес”, а в 2010-м – “Рывок”. Его продюсер говорил мне: “Вы обратили внимание на нашу компьютерную графику?”. Отвечаю: “Обратила”, а сама думаю: “Где ж там графика в фильме про баскетбол?”. И он продолжает: “Там начальные титры движутся”. То есть тогда были какие-то считанные секунды графики, а спустя два года – две трети фильма. Конечно, это прорыв!
– Кстати, почему в последнее время отечественных фильмов стало заметно больше?
– Потому что это очень короткий путь к самовыражению. В него приходят все те, кто хочет высказаться. И не только художники, но и те, кто просто хочет славы. Он мог бы быть удачным бизнесменом, оратором, политиком, но идет в кино.
– Неужели этим людям не стыдно потом слушать и читать про себя нелестные отзывы?
– А никто ничего не пишет. Ну есть такие картины, которые никому не нужны. Возьмите “Лавэ” – ни уму ни сердцу. Или “Обратную связь”. Или “Девушка-ветер”, такая кино-“тамаша” в самом плохом смысле.
– “Оптимистично” мы с вами заканчиваем интервью…
– Большая разница есть между тем, что делают братья Беделханы в их “Запрещенных танцах”, и “Девушкой-ветер”. В первом случае есть поиск эстетики андеграунда. А во втором я вообще не понимаю, о чем картина. И вроде есть драйв, вроде смешно. Но не понимаю. Вот почему я не устаю повторять имена наших молодых режиссеров и операторов: Байгазина, Ержана, Бектурсынова. Они действительно пытаются пробиться. Сейчас Эмир сделал колоссальную вещь, он распахнул двери для всех тех, кто хочет проявиться в хорошем арт-хаусном кино. Потому что отныне на каждую казахстанскую картину будут за рубежом смотреть с особым пристрастием.