Они есть, но их как бы нет
На прошлой неделе во всем мире прошли мероприятия, посвященные 30-летию Конвенции ООН по правам ребенка. В Шымкенте главной темой международного “круглого стола”, организованного Антидискриминационным центром “Мемориал” (Брюссель) и ОО “Сана Сезiм” (Казахстан), стала защита прав детей-мигрантов.
– Детей-мигрантов объединяют в безликое общее понятие, хотя разница между ними очень большая, в том числе в правовом поле. Это могут быть 17-летние парни, сознательно поехавшие на заработки в другую страну, и младенцы, родившиеся в миграции, – отметила на открытии встречи директор АДЦ “Мемориал” Стефания КУЛАЕВА.
В миграционном законодательстве стран Евразийского региона дети как самостоятельные субъекты права не присутствуют, а между государствами нет спецсоглашений, обеспечивающих их права в ситуации миграции. Не включены дети и в страновые соглашения о реадмиссии.
– Основным документом в этих условиях остается устаревшее репрессивное Кишиневское соглашение 2002 года о сотрудничестве государств – участников СНГ в вопросах возвращения несовершеннолетних в государства их постоянного проживания.
По документу возвращение детей в страну происхождения осуществляется через транзитные учреждения, перечисленные в особом списке.
Это детские приемники МВД, приюты и центры адаптации, относящиеся к социальной или образовательной сфере. Между тем Комитет ООН по правам ребенка и Комитет ООН по правам трудящихся мигрантов и членов их семей трактуют помещение в закрытые учреждения детей как лишение свободы и признают недопустимым, – заявила Кулаева.
Специалисты отмечают, что список учреждений уже давно не соответствует реальности: Армения, Грузия, Молдова ликвидировали приемники-распределители МВД; в Казахстане детей-мигрантов помещают в центры адаптации, подчиненные МОН; в Кыргызстане, России, Украине транзитные приемники МВД сосуществуют с социальными центрами для детей-мигрантов. Но при всем этом они не призывают отменять Кишиневское соглашение.
– Это было бы катастрофой. А альтернативы этому соглашению уже запускаются в разных странах. Нужны двусторонние договоренности – между Казахстаном и Кыргызстаном, Россией и Таджикистаном, между другими государствами о возвращении детей-мигрантов. Гораздо проще подстроить друг под друга две страны, чем регион, – уверены в АДЦ “Мемориал”.
“Не бейте, я всё сделаю”
То, что взрослые “забыли” упомянуть в своих документах детей-мигрантов, – лишь верхушка айсберга.
В реальности самым беззащитным гражданам на чужбине выпадают такие адовы муки, что не всякому взрослому под силу пережить.
– В России при штурме притона найдена 14-летняя девочка из Молдовы, которая находилась в сексуальном рабстве. Пленница все время дрожала и повторяла только одну фразу: “Не бейте, я всё сделаю”… – вспоминает рассказ коллег Стефания Кулаева.
О семье девочки ничего не известно. Ребенка забрали в транзитное учреждение, пытались вернуть на родину, но в Молдове больше нет того приемника, который указан в Кишиневском соглашении.
– Девочка надолго задержалась в российском закрытом учреждении, а при возвращении домой она рискует оказаться у тех же родственников, которые, возможно, и продали ее в рабство, – выразила обеспокоенность глава АДЦ “Мемориал”. – Сейчас очень распространена идея о том, что детские учреждения – это не очень хорошо, и детей надо скорее вернуть в семью или к дядям троюродным. А не этот ли дядя продал девочку в рабство?! Поэтому мы призываем включать вопрос мониторинга семьи, в которой ребенок попал в драматическую ситуацию. Дети-невидимки: в Астане озаботились правами детей мигрантов
Есть семьи, которые два года не забирают детей из приемника! То есть брошенные дети попадают к родственникам, которые их не искали.
Поступить по закону или гуманно?
Правозащитница уверена: при возвращении ребенка-мигранта ответственность за него несут обе стороны.
– Да, ребенок может быть гражданином Кыргызстана или любой другой страны, но он вывезен из России, и те и другие должны проследить, что дальше происходит с несовершеннолетним. И не всегда решение о возвращении ребенка может быть принято в его наилучших интересах. Это вообще сложно определить, – констатировала Стефания Кулаева и поведала одну нашумевшую историю.
Гражданка Таджикистана родила ребенка и сразу отказалась от него. Семья, не имевшая детей, очень хотела усыновить малыша. И достаточно быстро им это удалось сделать.
– Слишком быстро. Таджикистан подал в суд, который признал нарушения со стороны российской службы опеки. Ребенка забрали из приемной семьи, где ему обеспечили все условия, а главное – полюбили.
Приемная мать билась в отчаянии, даже обратилась к президенту Рахмону с письмом: “Вы многодетный отец, а мне Бог не дал детей, верните единственного сына!”.
А потом люди в погонах повезли малыша в Таджикистан – в страну, по рейтингу ООН входящую в пятерку беднейших стран, где и так хватает сирот… – рассказала правозащитница.
С юридической точки зрения в этой истории всё сделано правильно, с человеческой – негуманно.
– Для меня остается открытым и вопрос гражданства: если мать отказывается от ребенка, является ли он гражданином страны, откуда его родительница, или он должен быть легализован по месту рождения? Нередко люди принимают, как им кажется, правильное решение. Но ведь где-то можно отступить и посмотреть на ситуацию с точки зрения Конвенции по правам ребенка и реального положения вещей, – высказала мнение глава АДЦ.
Верните мне сына!
Другая история – не менее шокирующая. Во время очередного рейда федеральной миграционной службы России люди в форме забрали в отделение 20-летнюю женщину с 5-месячным малышом, у которых не было разрешающих на проживание в стране документов. У главы семейства был вид на жительство.
– В полиции ребенка разлучают с мамой, которая ни слова не знает по-русски, и везут в больницу. А на следующее утро отцу выдают труп. Якобы малыш умер из-за вируса, хотя за 40 минут до его смерти врач констатировал, что он абсолютно здоров, это задокументировано, – рассказала трагическую развязку истории Стефания. – В день, когда все произошло, за ребенком со свидетельством о рождении внука приезжала бабушка, имевшая законные основания его забрать, но ей не дали этого сделать. Таджикская община бурно отреагировала на это ЧП, были слухи про изъятие донорских органов.
Через пару дней суд постановил депортировать мать из РФ, и вместе с гробиком она вылетела в Душанбе.
По данному делу АДЦ “Мемориал” подал заявление в Европейский суд по правам человека.
– Мы считаем большим преступлением то, что ребенка разлучили с матерью, поместив в больницу, причем для этого не было показаний. Сам факт разлучения не получил правильной юридической оценки, гибель ребенка была расследована странно, – заявила правозащитница.
Пристанище нелегалов
О ситуации с детьми-мигрантами рассказали и казахстанские правозащитники. По словам директора Правового центра женских инициатив “Сана Сезiм” (г. Шымкент) Шахнозы ХАСАНОВОЙ, если до 2000-х годов миграция в Казахстан из соседних стран имела мужское лицо, то сейчас наблюдается феминизация процесса.
– В Сарыагашском и Мактааральском районах хорошо развит аграрный сектор, и есть случаи, когда по утрам мигранты из Узбекистана едут на работу сюда, а по вечерам возвращаются домой. В Туркестанской области действует 7 пропускных пунктов, один из них – “Жибек жолы” – в сезон с весны до осени пересекает 25 тысяч человек в день, – сообщила Хасанова.
По ее данным, по-прежнему фиксируются случаи нарушения прав мигрантов, когда они не могут получить медицинскую, социальную помощь, а дети – еще и образование.
Был случай, когда гражданка Узбекистана, родившая ребенка на нашей территории, должна была ехать на родину – улаживать вопрос с документами. При этом вывезти малыша из Казахстана она не могла.
– И вот остается 4 дня до срока истечения документов, и, чтобы не стать нарушительницей, женщина должна срочно пересечь границу и получить в Узбекистане сертификат на возвращение. Кому доверить новорожденного буквально на полдня? Это риски и для матери, и для тех, кто согласится ей помочь, ведь женщина может не вернуться, – сказала правозащитница.
Социальный педагог Центра адаптации несовершеннолетних Шымкента Сауле ОНГАРБАЕВА поделилась историями из собственного опыта:
– В ЦАН попадают дети мигрантов из Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана. В Алматы в ЦАН находился подросток, сбежавший из детского дома в Кыргызстане. Возможности забрать ребенка у кыргызских коллег не было, и алматинские сотрудники отвезли его сами. Был случай, когда мы почти год ждали подтверждающие документы на ребенка из Узбекистана. Его мы передали на границе.
Газиза ЖАЙСАНБАЕВА, координатор приюта ОФ “Родник”, который помогает мигрантам и жертвам торговли людьми, сообщила, что с начала года здесь оказали помощь 107 мигрантам, 97 из них – граждане Узбекистана.
– Семья из Узбекистана 7 лет скиталась по Алматы. Границу они пересекли нелегально.
Взрослых и четверых детей, в том числе 4-летнюю девочку с ДЦП, обнаружили на свалке – люди жили в железном контейнере.
Никто из детей не документирован. Родителям грозило выдворение. Им помогли узбекские консулы – оформили сертификаты на возвращение. А как документировать детей, если точно не установлено, где они родились. Если не будет справки из роддома, детей заберут в детский дом в течение месяца! – рассказала Жайсанбаева.
Представительница НПО из Узбекистана Шохида КАСИМОВА продолжила тему:
– Недавно к нам обратился отец молодой женщины. Четыре года назад она сбежала из дома и числилась без вести пропавшей. В начале ноября в психиатрическую больницу Туркестанской области попала пациентка, похожая по приметам на разыскиваемую. Мы вылетели на место, и это подтвердилось.
Несколько месяцев после побега из дома женщина оказывала секс-услуги в Ташкенте, потом ей предложили работу в Шымкенте, где передали сутенеру. За отказ заниматься проституцией в сауне ее так избили, что она попала в реанимацию.
Впоследствии в больнице обнаружилась психическая болезнь. А еще – что во время нахождения в Шымкенте она родила ребенка! Но в какой именно больнице и где сейчас находится малыш, никто не знает. Родители хотят найти внука, мы начали процесс подготовки паспорта для их дочери.
Сироты при родителях
И.о. детского омбудсмена Кыргызстана Гульнара ДЖАМГЫРЧИЕВА сообщила, что за пределами страны сейчас находится более 710 тысяч граждан.
– В Кодексе о детях и других нормативно-правовых актах республики отсутствует понятие дети трудовых мигрантов. Разрабатываются изменения в законодательство, определяющие ответственность родителей, оставляющих детей без присмотра.
Нормы предлагают обязать взрослых, уезжающих на заработки, оформлять временное опекунство над детьми на полгода.
В случае, если родители решат остаться за границей на больший срок, по истечении 6 месяцев они должны оформить постоянное опекунство – до года и более. Возможно, это не решит проблему, но усилит меры ответственности. Ведь такой ребенок не попадает автоматически в категорию оставшегося без попечения родителей, детей трудовых мигрантов не ищут, а выявляют в ходе выборочных и плановых рейдов или по информации из СМИ, – отметила спикер.
Как сообщила Джамгырчиева, в соответствии с положением о возращении в Кыргызстан граждан страны, оставшихся без попечения родителей, в декабре прошлого года из Москвы в республику вернулось четверо детей, в текущем году – трое. Они определены по родственникам.
– Сейчас у нас находятся три заявления от семей родственников с просьбой о возврате несовершеннолетних из Сирии, в том числе от бабушки двоих внуков, которых в “горячую точку” увезла дочь, – рассказала и. о. детского омбудсмена.
Ее коллега из отдела по защите прав детей, женщин и семьи Айгерим АРЗЫМАТОВА добавила: все большую актуальность приобретает тема детей внутренних мигрантов:
– Если в 2018 году зарегистрировано 66 тысяч детей трудовых мигрантов, которых оставили родители, то в 2019 году – уже 277 тысяч. Растет количество социальных сирот: в Кыргызстане в детских интернатных учреждениях находится 12 тысяч детей, из них только 5 процентов – биологические сироты.
Ответственность взрослых
Тем временем в России все более усложняют и без того тяжелую жизнь мигрантов.
– Одно дело – ЕАЭС, где нельзя ограничивать право на работу лицам из стран-союзниц, и другое – государства, не вошедшие в этот союз, – Таджикистан и Узбекистан. Но именно мигрантов из этих стран в России большинство.
И именно им губернаторы ряда регионов запретили работать в образовательной, фармацевтической сферах и торговать пищевыми продуктами.
Я вижу маниакальную подозрительность властей в том, что мигранты кого-то отравят, – отметила в беседе с “КАРАВАНОМ” глава АДЦ “Мемориал”. "Я потерял жилье, попал в рабство, ел с помоек" – как житель Атырау выживал на улицах Стамбула
По пути в Шымкент правозащитница узнала о том, что в РФ рассматривается очередной законопроект, по которому расширяются полномочия губернаторов прямо запрещать мигрантам работать по определенным профессиям. Кроме того, мигрант, работающий по патенту, в течение короткого периода времени должен будет предоставить трудовой договор. В противном случае его лишат патента.
– Но с мигрантами, работающими нянями, сиделками, строителями и на другом месте, вообще никакого договора не заключают. С одной стороны, эта норма позволит защитить права трудящихся, с другой – реально осложнит положение массы людей. А возвращаясь к детям-мигрантам, подчеркну еще раз: положение детей – всегда ответственность страны, в которой находится ребенок, и всех взрослых, оказавшихся рядом, – сказала в завершение Стефания Кулаева.
НУР-СУЛТАН – ШЫМКЕНТ