Жертва репрессий
В Усть-Каменогорской музыкальной школе сохранилась фотография Лоренц. С черно-белой карточки послевоенных лет смотрит женщина в темном платье с брошью, в шляпке. Судя по дате, Галине Ильиничне здесь нет и пятидесяти, но вот ее волосы, собранные в прическу… Они абсолютно седые, старческие. И в уголках рта горькие складки.
– Сейчас таких лиц не встретишь, – говорят в школе. – В облике женщин той поры были особая неспешность, спокойствие. Смотришь на них и понимаешь: они про эту жизнь знали что-то такое, что нам недоступно.
Биография Галины Лоренц – слепок сталинской эпохи, страшной и возвышенной одновременно. Она была воспитана на декабристских идеалах свободомыслия.
После Мариинской женской гимназии окончила Московскую государственную консерваторию. Была блестящей пианисткой, которой прочили мировую славу. Свои произведения в ее исполнении любил слушать Сергей Прокофьев. Она аккомпанировала легендарному Ивану Козловскому, была дружна с основателем всесоюзного Ансамбля песни и пляски Александром Александровым. Ее брак с молодым известным дипломатом Владимиром Лоренцем был в Москве на слуху. Этой парой любовались. Они, молодые, красивые, талантливые, словно олицетворяли зарю нового государства.
Все рухнуло в 1937 году. В архиве сохранился документ от 16 февраля 1938 года – автобиография пианистки. Там есть такие строки: “Я решением особого отдела НКВД была отправлена в исправительно-трудовой лагерь на восемь с половиной лет как ЧСИР”. Эта аббревиатура означала буквально следующее: член семьи изменника родины.
На волне шпиономании кто-то позавидовал успешному дипломату, настрочил донос. Его арестовали и расстреляли. Галина Ильинична до конца жизни расшифровывала сокращение по-своему: “член семьи Владимира Лоренца”. Ничто не заставило ее отречься от своего любимого.
“Исправляли” Галину Ильиничну сначала в печально известной Бутырке, а затем в АЛЖИРе – Акмолинском лагере жен изменников родины. О том периоде она ни с кем не делилась, будто вычеркнула из жизни. Известно, что вместе с ней сидели филолог Зинаида Гинзбург, Рахиль Плисецкая – мама Майи Плисецкой, ведущие московские, ленинградские, алма-атинские врачи, ученые, литераторы.
Только в 1946 году в биографии пианистки появилась новая живая строчка: ее назначили директором Усть-Каменогорской музыкальной школы.
Под клёкот коклюшек
– Мне было 7 лет, но я отлично помню Галину Ильиничну, – рассказала жительница Усть-Каменогорска пенсионерка Наталья КУРОЧКИНА. – Волосы совершенно седые. Почти царская стать. Она ходила в овчинном полушубке и валенках, но так, будто шла по сцене.
Галина Ильинична обходила дома, спрашивала, есть ли дети, хотят ли заниматься музыкой. Проверяла музыкальный слух и приглашала прийти на занятия.
Первое помещение трудно было назвать школой, это были две комнатки с тонкой перегородкой. Весной 1946 года учительница музыки написала отчет, в котором отразился ее характер. “Предполагаем утеплить сени, чтобы дать возможность упражняться баянистам и не мешать остальным, – письменно поясняла Галина Ильинична. – Что касается инструментов, то, кроме временно находящегося в школе пианино, принадлежащего общепиту, мы приобрели рояль. Если общепит не отберет свое пианино, то двух клавишных инструментов пока хватит”.
Сначала под класс приспособили сени. Потом директор выхлопотала двухэтажный особняк на улочке, которая сегодня носит имя Касыма Кайсенова.
– Здание было маленьким, но с неповторимой атмосферой уюта, – рассказала пенсионерка. – Деревянная лестница поскрипывала, из-за дверей слышались разные инструменты. Обязательными были занятия по сольфеджио. Внизу у входа сидела уборщица, она плела на коклюшках для девочек ажурные школьные воротнички. И этот размеренный клекот всегда дополнял звуки музыки. Плач из прошлого – урок для настоящего и будущего
За 10 лет при Галине Ильиничне число учащихся школы выросло с 30 до 250. Учебное заведение переехало в 20-комнатное здание. Руководство города старалось идти ей навстречу.
– Ее рабочий день длился с 7 утра до 10 вечера, – поделилась воспоминаниями Наталья Алексеевна. – Она жила в домике, в котором была всего одна комната со ставнями. Стояли пианино, круглый стол со скатертью, абажур с шелковой бахромой. Над топчаном висели книжные полки. В комнатке царила идеальная чистота. Приходить сюда было страшно интересно.
Как-то среди книг директора ученицам попался том с чертежами и описанием каких-то летательных аппаратов. Они не удержались от вопроса, зачем ей такая книга. Оказалось, автор научной монографии – родной брат Галины Ильиничны, Николай Камов, знаменитый авиаконструктор, создатель вертолетов “Ка”.
Своих учеников Галина Лоренц воспитывала на высокохудожественном репертуаре. Они исполняли лучшие произведения мировой классики.
Однажды директор застала свою ученицу Валю Алексееву за подбором бульварной песенки. Остановила ее и спросила: “Ты слова знаешь?”. И тут же с сарказмом напела: “Пап-с-мамой дома нет, некого бояться, приходи, мой кавалер, будем целоваться”. Девчушка, услышав такое, не знала, куда девать глаза. Любовь к легковесной “музычке” у нее пропала навсегда. В будущем Валентина Николаевна АЛЕКСЕЕВА стала одним из лучших опытнейших педагогов по фортепиано в Усть-Каменогорске.
Клавишей стаю кормила с руки
В 1955 году Галина Ильинична получила уведомление, что реабилитирована. Ей было разрешено вернуться в Москву. Но она не сразу стала собирать чемоданы. Еще несколько лет Лоренц продолжала работать в Усть-Каменогорске – пока могла, пока позволяло здоровье. В том же 1955-м ее усилиями открылось музыкальное училище с концертным залом. В подготовке первых студентов пианистка приняла самое живое участие. В ней было то, что называется стержнем человека, совестью. Сегодня колледж искусств имени народных артистов братьев Абдуллиных – гордость Восточного Казахстана.
Сохранилось воспоминание, как однажды при разговоре, что, мол, горе озлобляет людей, Галина Ильинична отозвалась категорично: “Ни в коем случае нельзя кормить это чудовище. Пусть с голоду загнется. Озлобленность дает ужасные результаты”.
Похоже, среди всех уроков, которые музыканту преподнесла судьба, этот стал для нее главным.
У Бориса Пастернака в стихотворении “Импровизация” есть такие строки: “Я клавишей стаю кормил с руки. Под хлопанье крыльев, плеск и клёкот”. Замечательная пианистка, несмотря на кошмар репрессий, сохранила любовь к творчеству и веру в добро. Во многом благодаря чистым клавишам Галины Лоренц в Усть-Каменогорске появилось основательное музыкальное образование.
УСТЬ‑КАМЕНОГОРСК