– Вам по голосу – и романсы, и классика, и рок-н-ролл. А какая музыка – по душе?
– Что по голосу, то и по душе. И делить на жанры, ссылаясь на качество, – неприемлемо. Слабая музыка есть как в эстраде, так и в опере. Есть масса опер, которые до нас не дошли и умерли не случайно. Музыка, словно артезианская вода, отфильтрованная сквозь метры песка в пустыне, дошла до нас сквозь годы, прожитые человечеством. “Кармен”, которой больше ста лет, слушается сегодня, будто написана вчера!
– Как рискнули соединить, казалось бы, несоединимое в музыке? Осуждения не боялись?
– Мои пристрастия в равной степени и к классике, и к рок-н-роллу осуждал поначалу лишь отец. Даже называл меня всеядным, что для него самого, оперного певца, было неприемлемым. Он признавал лишь академическую музыку. Я был уже человеком нового поколения. Многие говорят, что мои эксперименты – попытка популяризировать академическую музыку, но это не так. Классика самодостаточна и не нуждается в этом. А несоединимое в музыке я соединял из собственного любопытства. В опере я достиг потолка возможностей, данных мне природой, а в роке это лишь предстоит.
– Кто из музыкантов помог вам почувствовать эту чистейшую музыку?
– Это люди из разных жанров. Из оперы это были Шаляпин, Марио Дель Монако, Марио Ланца; из классической музыки – Чайковский, Верди. В 16 лет я открыл для себя романс “Утро туманное”, который способен проникать в сердца! Если брать эстраду – это Фредди Меркьюри, The Beatles, ABBA, Муслим Магомаев.
– Кто из современных музыкантов – настоящий талант, на ваш взгляд?
– Безусловно, это Алла Пугачева. Это столп, титан отечественной культуры, она – продолжатель традиций Изабеллы Юрьевой, Клавдии Шульженко. Такого же равновеликого человека на нашей сцене я пока не вижу ни среди женщин, ни среди мужчин. Из ушедших таким был Муслим Магомаев.
– Какой из исполненных романсов для вас самый любимый?
– Романсы – как дети. Если уж ты берешь их в свой репертуар, то они становятся родными. Романс – это частичка моей прожитой жизни. Выбирая романс для исполнения, я исхожу из представления, что это в моей жизни происходило. Здесь была страсть, здесь – измена, здесь ушел я, а здесь – покинули меня. Все, о чем я спел или спою, я пережил.
– Кстати, о любви и взаимоотношениях. Почему у звездных пар редко один брак – “раз и навсегда”?
– Вы обратились не по адресу. Я в браке более 30 лет и знаю немало творческих пар, которые не один десяток лет живут вместе. Люди, далекие от профессии артиста, гораздо чаще разводятся, это я наблюдаю в жизни. Просто они не на виду. Есть масса причин, по которым люди живут вместе: привычка, страх одиночества, жизненные проблемы. Но есть и любовь. Можно всю жизнь любить лишь одного человека.
– Каковы ваши творческие планы?
– Сейчас я подготовил совершенно новую эстрадную программу “От арии до рок-н-ролла”. Она включает все – от Моцарта и Бизе, переходя в репертуар Марио Ланца, Шарля Азнавура и Лауры Паузини, и заканчивается хорошим рок-н-роллом. Эта программа с успехом проходит в России. И я с удовольствием показал бы ее в Казахстане. У вас просто фееричная публика! Если соединить итальянцев, испанцев, греков и еще кого-нибудь из европейцев, то по умению слушать и любить музыку получится казахская публика!
– Высокая отдача компенсируется зрительской любовью?
– Компенсируется отдачей зрителя, когда понимаешь, что имеешь власть над сердцами людей. Вы замечали, что одна группа нот приводит слушателя в восторг, а другая – вызывает грусть и ностальгию. И это не до конца понятная гармоническая форма и есть божественная сущность музыки. И артист – передатчик этой божественной сути. Когда через тебя происходит единение с Богом, понимаешь, насколько это величайшее счастье – петь.
Астана